Террор после 1917. Супертеррор. Сопротивление

В 1925 г. М. Булгаков начал писать своё знаменитое «Собачье сердце», и как только это произведение было закончено, и из окружения «ученики» донесли, — чекисты 7 мая 1926 года ночью провели в квартире обыск и арестовали Булгакова. В отличие от открытого и откровенного Есенина, Булгаков всё-таки писал почти эзоповским языком, маскировал, хотя его качающий «права человека» только что ставший человеком Шариков и наглый хамский Швондер, и Кальсонер узнавались с болью быстро. История продолжалась, борьба русских мыслителей с захватчиками продолжалась, хотя в их лагере уже стали происходить серьёзные перемены, поэтому М. Булгакова не расстреляли и «не самоповесился», то же можно сказать и о Шолохове. Продолжение этой истории рассмотрим в следующей книге этой серии.

По поводу рассматриваемого нами и недооцененного многими исследователями периода 1922-1924 гг. следует отметить — «По докладу генерального прокурора Крыленко за первые четыре года советскими судами вынесено 1766118 смертных приговоров. Менее известно, что в послевоенное время, в 1922-1924 годах, убито по суду и без суда, по некоторым подсчётам, более двух миллионов человек. Больше, чем в 1937-1938-м, когда казнили многих «своих», у которых самих руки были по локоть в крови», — отметил в своей книге Д.А. Жуков («Таинственные встречи, М., 1992 г.).

Подводя итоги этого периода, в последней главе этой книги нам осталось ответить на некоторые сложные, а для многих и неприятные вопросы.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Итоги событий в России 1917-1924 гг. в ракурсе ответов на неприятные вопросы

В этой книге я рассмотрел события в России в период с конца 1917 года по 1924 год, но не все, касающиеся начавшейся борьбы между группировкой Сталина и Бронштейна-Троцкого в 1922-1924 годах я рассмотрю в следующей книге этой серии (№7), если Бог даст.

В конце предыдущей книги и в этой мы наблюдали, как события в России отобразились в умах иностранцев, наблюдавших глазами своих дипломатов, торговых представителей, военных представителей, шпионов, журналистов и политиков, например — не раз читали знаменитую верную оценку событий в России, данную У. Черчиллем. Или, например, — «Виктор Марсден, который сидел в большевистской тюрьме, вернулся с ужасными известиями. «Когда мы набросились на господина Марсдена с вопросами, — сообщила «Морнинг Пост», — и спросили, кто несёт ответственность за преследования, которые он перенёс. Он ответил одним словом: «Евреи», — отметил в своей книге современный еврейский историк из Англии Пол Джонсон.

Но мы ещё не наблюдали немаловажный аспект — реакцию иностранцев на события в России. И перед тем как рассмотреть острые вопросы, посмотрим, какова была эта реакция.

Реакция иностранцев на захват России еврейскими террористами

После кошмарных событий в России страх перед евреями охватил Европу и Америку. «Во всём цивилизованном мире, среди всех наций и среди членов всех социальных классов и политических партий укрепилась вера в то, что евреи играют решающую роль в возникновении и во всех проявлениях большевизма, этого мнения придерживаются не только отъявленные антисемиты, но и представители демократической общественности» — писал с тревогой известный еврейский деятель Пасманник.

Еврейский историк С.М. Дубнов в своем дневнике 13 февраля 1921 г. записал:

«Страшный рост антисемитизма в Европе, теперь на почве большевизма». До этого, как мы помним из книги №3, в Европе были другие причины антиеврейства.

Когда европейцы увидели, — как евреи захватили Россию и какими методами покорили русский народ, и стали строить свой оригинальный Сион на базе России, естественно содрогнулись от ужаса и страха и начали с опаской и с неприязнью относиться к евреям, тем более, что в других странах «свои» евреи также изрядно нервы потрепали. «Тот факт, что руководители подавленных коммунистических восстаний (в Германии) были евреями, явился одной из важнейших причин возрождения политического антисемитизма в послереволюционной Германии», — отметил историк Дж. Мюллер.

Германии здорово повезло, потому что она была второй — и огромное количество русских беженцев после 1917 г. — Г. Бостунич, В. Немирович-Данченко, Н. Брешко-Брешковский и др. рассказывали в Германии пережитые ими ужасы пришедшей еврейской власти, поэтому немцы отнеслись к своим бузящим еврейским и немецким большевикам — как к огромной реальной опасности. И в свою очередь поэтому послевоенную Германию не постигла участь России. И в этом некая польза трагической судьбы-примера России для немецкого народа.