Террор после 1917. Супертеррор. Сопротивление

И сейчас мы силой нашего сознания перешагнем этот вогнанный в наше подсознание комплекс неудобства-вины и общественного запретного табу, и постараемся дать ответы на ряд вопросов по названной теме.

Можно, конечно, всё это обсуждение, дискуссию сразу закрыть еврейской классикой — трюком: «Еврей на всё отвечает привычным жестом и привычными словами: известное дело — мы во всём виноваты; где бы ни стряслась беда, будут искать и найдут еврея. Так как всегда и во всём мы виноваты, конечно, быть не можем, то еврей делает отсюда весьма лестный для нас и, на первый взгляд, житейски весьма удобный вывод, что мы всегда и во всём правы», — признаётся И.М. Бикерман («Россия и русское еврейство» с.40.1923 г.).

Согласитесь, 99% всех обсуждений и дискуссий заканчиваются очень эффектно и эффективно: «Ну конечно — во всём виноваты евреи», «Ну понятно, как всегда — если в кране нет воды», «А был ли мальчик?..», «Опять вы о мифическом всемирном еврейском или жидомасонском заговоре» и т.п. И после этого — все серьезные обсуждения заканчиваются с улыбками, просто, мило, — и блестящей победой евреев. — И нет никаких выводов, корректировок, — и история, как «день сурка», трагически повторяется опять и опять — и кто-то опять мило смеётся, а кто-то опять страдает.

А. Солженицын то ли оправдывался, то ли утверждал: «Не для счетов надо помнить историю. Не для взаимных обвинений — а чтобы объяснить, как же сталось такое непомерное участие евреев в восхождении — не только нечувствительного к русскому народу, не только неслиянного с русской историей, но и несущего все крайности террора своему населению».

К сожалению, многоуважаемый мною А. Солженицын утверждал неверно. Историю внимательно изучают главным образом для того, чтобы не повторялись ошибки и трагедии. Если бы в России было подобное, как в этой книге, детальное изучение истории, свободный вдумчивый разбор «полётов», и всё это гласно и широко обсуждалось российской (советской) общественностью, то с уверенностью могу утверждать — не было бы в 1996 году захвата власти России еврейскими олигархами, раздела между собой и грабежа российских национальных богатств, и не было бы повторной попытки в 2003 г. начать процесс захвата власти в России Ходорковским.

Поэтому начнем вдумчивую дискуссию. При этом я не буду рассматривать ответы на многие вопросы, потому что уже были даны ответы по ходу этого исследования и даже в книге этой серии под №2. Например, Г. Ландау, наблюдая события в России, недоумевал: «Поразило нас то, чего мы всего менее ожидали встретить в еврейской среде, — жестокость, садизм, насильничанье, казалось чуждое народу, далёкому от воинственной физической жизни; вчера ещё не умевшие владеть оружием, сегодня оказались среди палачествующих головорезов».

Если бы Г. Ландау заглянул поглубже в историю еврейского народа, то подобных случаев, правда меньшего масштаба, нашёл бы много. Но я не буду в этой главе искать ответы на вопрос: «Откуда и почему в период 1918-1924 гг. в России проявилась такая ужасная жестокость еврейских головорезов?»

Ещё пример, — А.И. Солженицын в своём исследовании приводит воспоминания Давида Азбеля о семье гомельских хасидов Нехамкиных: «Революция выбросила Нехамкиных на гребень волны. Они жаждали мщения: мстить всем — аристократам, богатым, русским — лишь бы мстить! Это был их путь к самоутверждению. Не случайно свела судьба питомцев этого славного рода в ЧК, ГПУ, НКВД, прокуратуру. Большевикам для осуществления их целей нужны были «бешенные», и они нашли их в семье Нехамкиных». После риторического вопроса — разве кого-либо убили из семьи Нехамкиных русские во время какого-либо погрома? Я не буду искать ответы на вопросы: «Почему — такой фашистский метод самоутверждения питомцев этого славного рода? И не буду искать ответы на риторический вопрос — за что так зверски жестоко мстили русским эти «бешеные»?

Ещё пример, — А.И. Солженицын: «Во многом расстреливаемые, и топимые целыми баржами, заложники и пленные: офицеры — были русские, дворяне — большей частью русские, и пойманные в лесах крестьяне, не идущие в Красную армию, — русские. И та высоко духовная, антисемитская русская интеллигенция — теперь и она нашла свои подвалы и смертную судьбу. И если можно было сейчас восстановить, начиная с сентября 1918 года, именные списки расстрелянных и утопленных в первые годы советской власти и свести их в статистические таблицы — мы были бы поражены, насколько в этих таблицах Революция не проявила бы своего интернационального характера — но антиславянский». Я не буду искать ответ на вопрос — почему этот геноцид еврейских палачей был избирательным — против русских?