Террор террритория

Секст кивнул. Кажется, дела его полный швах. Вначале терроры, затем трак и вдобавок он получил токсины. Только как они попали в организм, когда он двигался по чистым местам? Или сказки о Дикой территории вовсе не сказки.

Она стала напротив него, вглядываясь в лицо, будто искала что-то. Затем вынула из кармана шарик светло-зелёного цвета, и принялась его разжёвывать. Её нормальная рука легла ему на грудь, затем поползла под потную футболку и куртку.

— Что ты делаешь? Решила меня соблазнить. Только с меня сейчас поганый любовник, да и время ты выбрала не удачное.

— Заткнись. Стой смирно!

Фигура девушки качалась перед ним. Она слилась с пространством, став частью трака. И только далёкий женский голос на чистом русском подсказывал Сексту, что он не бредит. Были еще прикосновения, но они казались чудовищно ненастоящими, не поддающимися логике. Чужое тепло, чужое дыхание, — Эций не верил в это.

Она смяла ему сосок под футболкой. Рука поползла выше, за спину: девушка едва не прижалась к нему всем телом.

— Ты чувствуешь жар на спине?

— Да.

— Где особенно горячо?

— Под ключицей.

Пальцы Розы добрались до низа ключицы.

— Здесь?

— Кажется да! — ответил невпопад Секст.

Она пальцем зафиксировала место и вдруг несильно нажала. Секст замычал от вспыхнувшей в затылке острой боли.

— Не вырубайся! Чувствуешь в этом месте бугорок?

— Да.

Она буркнула что-то на непереводимом и руку убрала.

— Всё понятно. Ты поймал клещевика. Все симптомы налицо. Раздвоение личности, потеря концентрации, сонливость, апатия. Тебе повезло, что эта дрянь полуактивная. Иначе ты потерял бы свою личность.

— Клещевик?

— Биологическое оружие противника. Двадцать лет в лабораториях энцефалитных клещей накачивали вирусами, вживляя им полусинтетические яды и токсины, попутно облучая. Мутированных насекомых отбирали и продолжали опыты. Так появились клещевики — бионические организмы в состоянии анабиоза. Карелия — стала испытательным полигоном для них. При попадании на кожу паразиты забираются внутрь и затем вырабатывают сильные токсины, воздействующие на ЦНС и клетки мозга.

— Я думал, это запрещённое оружие.

— Все думали.

— Я сдохну?

— Если принять меры, то нет. Проблема в другом. Его нельзя сейчас доставать. Паразит сейчас в состоянии гибернации. Попытка уничтожения его вызовет резкий выброс нейротоксинов в спинной мозг.

Слова Розы звучали как приговор. Надежда, которую он лелеял в траке на благополучный исход, вдруг лопнула мыльным пузырём. Плохая полоса не прервалась, она окрасилась в очередной оттенок зловещей черноты с малоприятным концом.

— Что делать? Я так понимаю, проще пулю в лоб?

— Нет. Есть шанс убить заразу. Нужно только подождать, когда он вновь проснётся и примется отравлять твой организм медленным ядом. А пока я купирую воздействие жвачкой из полыни. Она поможет тебе не потеряться в пространстве и слегка ослабит яд.

— Почему ты мне помогаешь, Роза? Мы с тобой едва знакомы.

— Дурак ты, наёмник! — отмахнулась она.

Она заклеила полынный компресс лентой и смущённый Секст отряхнул одежду. Лицо Розы по-прежнему выглядело сосредоточенным. А он всё никак не мог отойти от морока, вскруживший ему голову.

— Иди. Здесь опасно оставаться. Ты можешь пострадать. В конце концов, это моя война!

— Береги себя.

Роза дотронулась механическим протезом до его плеча и развернулась к выходу. Гаплогенный фонарь удачно подсветил копну чёрных спутанных волос и шею девушки. Эций бросил прощальный взгляд на фигуру Розы, полный очередной дозы сожаления о не том месте и не том времени. Темнокожая медиум запнулась, смахнула непослушные волосы на бок — и Секст мельком увидел рельефную татуировку на шее.

Треугольник с буквой Т. Перевёрнутый символ мощной организации, которая пыталась его убить.

Глава 5. 500К

1.

Последние десять минут трак ехал гораздо медленнее обычного. Постоянно включались-выключались аварийные огни, а тело беспилотной железяки сотрясали хлёсткие удары тонких деревьев. К этому времени Сексту было всё равно, что с ним дальше произойдёт. Он сидел на корточках у входа в импровизированную баррикаду и тихо тянул нехитрую пошловатую мелодию. Он подслушал её в баре на другом конце планеты.

Борьба его потеряла всякий смысл. Как ни крути, он покойник. Он исчерпал свой лимит удачи до конца, и теперь его ждал лишь утилизатор-крематорий в лучшем случае. В худшем — выбросят труп на дорогу. Мёртвому всё равно, в каком виде труп станет удобрением для здешней почвы. Он сдавался, и ни капли не жалел об этом. Когда у тебя в спинном мозге торчит ядовитый клещевик, вырабатывающий токсичные вещества, сложно сохранить остатки рассудка. В конце концов, он пожил достаточно.

Секст жалел лишь об одном. В криокапсуле лежала девушка, о которой он заботился долгие полгода. Дайана. С его смертью хрупкое создание с синими волосами обречено на медленную и мучительную смерть. Или быструю, если оборвать провода внутри контейнера. Мало кто способен позаботиться о таком пациенте, даже за большие деньги. Ей нужен белок, фильтры очистки, и минимум внимания.