Террор во имя веры: религия и политическое насилие

Вторая половина XIX века становится периодом всплеска национализма в различных странах – причем национализма зачастую сепаратистского толка. И по сей день террористические группировки, выступающие под флагом этнического сепаратизма («Ирландская республиканская армия», «Фронт национального освобождения Корсики», баскская группировка ЭТА, «Тигры освобождения Тамил Илама» и др.) представляют значительный сегмент современного терроризма. Этнонационалистические террористические организации подразделяются на две категории. Первую составляют группировки, ведущие антиколониальную борьбу (см., например, антифранцузскую борьбу в Алжире). В этих случаях террористическое насилие часто является частью более широкой герильи (партизанской войны). Вторая категория включает организации, борющиеся за независимость или автономию тех или иных этнических групп в границах одного государства (реже двух и более): например, баски в Испании, палестинцы в Израиле и т. д. Иногда эта борьба может достигать уровня полноценной гражданской или сепаратистской войны, но обычно главным средством ведения борьбы остается терроризм[10].

Мощный всплеск современного терроризма произошел после Второй мировой войны. С одной стороны, этот всплеск был связан с началом постколониальной эпохи. В то время как одни колонии получали независимость мирным и относительно безболезненным путем, в других упорству метрополии противостояла ожесточенная борьба сторонников суверенитета.

Этнонациональный терроризм, использовавшийся сепаратистскими движениями, стал серьезным фактором событий в послевоенной Палестине, на Кипре, в Алжире, в Кении. К террористической деятельности в антибританской борьбе прибегали, в частности, боевики еврейской националистической организации «Иргун». Одной из ее самых громких террористических акций был взрыв в иерусалимском отеле «Царь Давид» (1946 г.). Широкое применение еврейскими боевиками террористических методов антиколониальной борьбы дает основание некоторым авторам заявлять, что «Государство Израиль родилось из терроризма против Британии и народа Палестины»[11]. Опыт антибританской борьбы в Палестине использовался и борцами за деколонизацию принадлежавшего тогда Великобритании Кипра боевиками «Национальной организации борцов за свободу Кипра» (EOKA).

В мотивированном этнонационалистическими и сепаратистскими соображениями экстремизме отчасти может быть обнаружен прообраз религиозно мотивированного экстремизма – в той степени, в какой та или иная конфессия играет отличительную роль для идентификации того или иного этнического сообщества. Например, соединение арабского национализма с исламскими компонентами проявилось в Палестине на примере таких группировок, как ХАМАС; ирландский национализм ИРА сочетается с приверженностью католической церкви (тогда как экстремисты из числа «лоялистов» демонстрируют свою протестантскую идентичность); на национализм еврейских экстремистов весьма логично накладывается сильное влияние иудаизма; из чеченского националистического сепаратизма выросло салафито-джихадистское движение на Северном Кавказе. Примеры можно продолжать, хотя, конечно, не всегда этнонационалистический и сецессионистский экстремизм может иметь конфессиональное измерение (так, в частности, оно не выражено в случае с баскской группировкой ЭТА или курдскими сепаратистами). В то же время имеется ряд примеров, когда деятельность экстремистов сепаратистского толка базируется главным образом на конфессиональной основе. К таковым относится, в частности, борьба сикхских экстремистов за создание на территории индийских штатов Пенджаб, Химачал-Прадеш и других сикхского государства Халистан.

С другой стороны, рост левых (более того, левацких) настроений в молодежной, студенческой и интеллектуальной среде на Западе, особенно начиная с конца 1960-х гг., привел к тому, что основным идейным содержанием терроризма этого периода была левизна – будь то националистического (например, ольстерского, баскского, палестинского) или интернационального (наднационального) толка. Хотя к террористической деятельности прибегали – пусть и в значительно меньших масштабах – представители праворадикального спектра, характерной чертой этого периода стало наличие ярко выраженных симпатий значительной части левой интеллектуальной публики на Западе по отношению к террористам-левакам. В 1960-е гг. на Западе большую популярность завоевывают пришедшие из стран третьего мира понятия сельской партизанской войны (теоретиками ее являются Мао Цзэдун, Хо Ши Мин, Эрнесто Че Гевара) и городской герильи («классиком» считается бразильский ультралевый террорист Карлос Маригелла, написавший «Мини-учебник городской герильи»). Эти теоретические разработки наложили отпечаток и на идеи, равно как и на деятельность прежде всего западноевропейских экстремистов ультралевого толка.