Террористическая война против империи. Из архивов царского правительства

24 декабря 1904 года происходит демонстрация в Радоме, во время которой убивают полковника Булатова, 28 декабря в Шуше убит глава городской полиции, там же 1 января 1905 года убит податной инспектор Щербаков, 5 января в Балаханах – покушение на екатеринославского полицмейстера, а в Ченстохове прошли уличные беспорядки. 14 января 1905 года взорван дом губернатора Смоленска, на следующий день в Москве – покушение на генерала Трепова, 16 января – забастовка на столичном Путиловском заводе.

Гапон впоследствии оставил мемуары, в которых писал:

«…Мы решили, что если в течение двух дней требования наши не будут удовлетворены, распространить стачку на Франко-русский судостроительный и Семянниковский заводы, на которых насчитывалось 14 тыс. рабочих. Я избрал именно эти заводы, потому что знал, что как раз в это время они выполняли весьма серьезные заказы для нужд войны.

…Я пригласил вожаков революционной партии присоединиться к нам и поддержать забастовку, сознавая, что в данную минуту всякая помощь, откуда бы она ни шла, была хороша»[109].

19 января – возможное покушение на самого Николая II. Обстоятельства этого темного дела таковы. Царь участвовал в обряде водосвятия, который проводился на льду Невы перед Зимним дворцом. По «недосмотру» артиллеристов пушка, которая должна была салютовать царю, выстрелила боевой картечью, которая попала в палатку царя, ранила городового, выбила несколько стекол в Зимнем дворце, причем осколок стекла ранил адмирала Авелана.

В разных городах идут многочисленные митинги. В столице 20 января всеобщая забастовка рабочих.

21 января, буквально за день до шествия рабочих Санкт-Петербурга, общественные деятели обращаются к властям с просьбой предотвратить кровопролитие. О чем это говорит? Да о том, что все прекрасно понимали: обстановка накалились до предела, и страна находится на пороге большой крови. В тот же день появляется знаменитое обращение РСДРП к петербургским рабочим.

В прокламации говорится следующее: «Да здравствует вооруженное восстание народа! Да здравствует революция!» И вот настало 22 января. Если внимательно прочитать воспоминания самого Гапона, то становится ясно, какую «мирную акцию» он готовил.

Вот, пожалуйста:

«– Прямо идти к Нарвской заставе или окольными путями? – спросили меня. – Прямо к заставе, мужайтесь, или смерть, или свобода, – крикнул я. В ответ раздалось громовое “ура”. Процессия двигалась под мощное пение “Спаси, Господи, люди твоя”, причем когда доходило до слов “императору нашему Николаю Александровичу”, то представители социалистических партий неуместно заменяли их словами “спаси Георгия Аполлоновича”, а другие повторяли: “Смерть или свобода”. Процессия шла сплошной массой. Впереди меня шли мои два телохранителя…»[110].

В качестве «доказательства» мирного характера демонстрации нередко приводят тот факт, что люди шли, держа иконы. Но обратите внимание на очередное признание Гапона:

«…я подумал, что хорошо было бы придать всей демонстрации религиозный характер, и немедленно послал нескольких рабочих в ближайшую церковь за хоругвями и образами, но там отказались дать нам их. Тогда я послал 100 человек взять их силой, и через несколько минут они принесли их»[111].

Называя вещи своими именами: подручные Гапона ограбили церковь. Что это, если не откровенный цинизм провокаторов?