Террористическая война в России 1878-1881 гг.

“Мне скажут, пожалуй, что эти господа вовсе не учат злодейству; что если, например, хоть бы Штраус и ненавидит Христа и поставил осмеяние и оплевание христианства целью всей своей жизни, то всё- таки он обожает человечество в его целом и учение его возвышенно и благородно как нельзя более. Очень может быть, что это всё так и есть и что цели всех современных предводителей европейской прогрессивной мысли человеколюбивы и величественны.

Но зато мне вот что кажется несомненным: дай всем этим современным высшим учителям полную возможность разрушить старое общество и построить заново - то выйдет такой мрак, такой хаос, нечто до того грубое, слепое и бесчеловечное, что всё здание рухнет, под проклятиями человечества, прежде чем будет завершено. Раз отвергнув Христа, ум человеческий может дойти до удивительных результатов. Это аксиома. Европа, по крайней мере в высших представителях своей мысли, отвергает Христа, мы же, как известно, обязаны подражать Европе. Есть исторические моменты в жизни людей, в которые явное, нахальное, грубейшее злодейство может считаться лишь величием души, лишь благородным мужеством человечества, вырывающегося из оков. Неужели нужны примеры, неужели их не тысячи, не десятки, не сотни тысяч?..

Что устрицы, пришли?

О радость!

Летит обжорливая младость Глотать…

Вот эта-то “обжорливая младость” (единственный дрянной стих у Пушкина потому, что высказан совсем без иронии, а почти с похвалой) - вот эта-то обжорливая младость из чего-нибудь да делается же? И бесспорно, что в последние двадцать лет даже ужасно много русских людей вдруг вообразили себе почему-то, что они получили полное право на бесчестье…

Опять-таки в моем романе “Бесы” я попытался изобразить те многоразличные и разнообразные мотивы, по которым даже чистейшие сердцем и простодушнейшие люди могут быть привлечены к совершению такого же чудовищного злодейства. Вот в том-то и ужас, что у нас можно сделать самый пакостный и мерзкий поступок, не будучи вовсе иногда мерзавцем! Это и не у нас одних, а на всем свете так, всегда и с начала веков, во времена переходные, во времена потрясений в жизни людей, сомнений и отрицаний, скептицизма и шатости в основных общественных убеждениях.

Но у нас это более чем где-нибудь возможно, и именно в наше время, и эта черта есть самая болезненная и грустная черта нашего теперешнего времени. В возможности считать себя, и даже иногда почти в самом деле быть, немерзавцем, делая явную и бесспорную мерзость, - вот в чем наша современная беда!” (“Дневник писателя”). Как видим мыслитель в “Бесах” продолжал развивать тему “Преступления…”.

Всей силой своего таланта Ф. Достоевский показал “цивилизованного” космополита в романе “Бесы” в лице Карамазова, аналога Помады Н.Лескова и Базарова И.Тургенева, эдакого “общечеловека”, которому “ничего нет приятнее ему, как объявить банкротство России во всех отношениях перед великими умами Европы”.

Этим острым кричащим романом Ф. Достоевский присоединился к И. Тургеневу (“Отцы и дети”), к Н. Лескову (“Некуда) и ко всем остальным славянофилам, которые своим гением и талантом палили в российских западников, в либералов, пытаясь защитить русский народ и Россию, - и этого задела, этого “пороху” хватило до начала 20-го века… А в начале 20-го века умерли В. Соловьёв, Л. Толстой, А. Чехов, И. Кронштадтский, и почему-то не было больше интеллектуалов-защитников и как-то легко понеслось российское общество в начале к Февральской, а затем и Октябрьской.

Это, кстати, ещё раз о настырных внушениях многих современных западных и наших прозападных либеральных жрецов, Я.Рабинович:

“Один из самых живучих и стойких российско-советских мифов - миф о высоком предназначении, высокой линии и духовном превосходстве так называемой “интеллигенции” (Я. Рабинович, “Быть евреем в России. Спасибо Солженицыну”, М. 2006 г.).

Причем, - опять трудно отделаться от аналогии - такое впечатление, что все эти русские гении писали для русского народа и предупреждали об опасности недавно, перед “перестройкой”, - и опять всё зря, и опять в лоб теми же либеральным граблями, - да сколько же можно!?.. Уже и не только петух клевал… Неужели даже весь порох уже расклевали? Или это характерная национальная русская черта? Когда же, наконец, пушкинский петух в третий глаз клюнет, чтоб прозрели? Или необходимо испробовать до дна все пороки и подпустить вражеские танки на револьверный выстрел, а затем на грани смерти и жизни и с огромными людскими потерями опять героически удивить весь мир?..