Террористы

По нашему постановлению 5 февраля в шесть часов двадцать две минут вчера совершено новое покушение на жизнь Александра Вешателя с помощью взрыва в Зимнем дворце. К несчастью родины, царь уцелел. С глубоким прискорбием смотрим мы на гибель несчастных солдат царского караула, этих подневольных хранителей венчанного злодея. Но пока армия будет оплотом царского произвола, пока она не поймет, что в интересах родины ее священный долг стать за народ против царя, такие трагические столкновения неизбежны. Еще раз напоминаем всей России, что мы начали вооруженную борьбу, будучи вынуждены к этому самим правительством, его тираническим и насильственным подавлением всякой деятельности, направленной к народному благу.

Объявляем еще раз Александру II, что эту борьбу мы будем вести до тех пор, пока он не откажется от своей власти в пользу народа. Призываем всех русских граждан помочь нам в этой борьбе против бессмысленного и бесчеловечного произвола, под давлением которого погибают все лучшие силы отечества.

7 февраля 1880 ода.

Летучая типография «Народной воли».

Прочитав это известие, империя вздрогнула. Уже было бессмысленно распускать слухи, что в Зимнем дворце взорвался бытовой газ. Взрыв Зимнего дворца народовольцами произвел колоссальное впечатление в России и Европе.

В ноябре 1879 года царь чуть не взорвался под Москвой на железной дороге. В январе 1880 года весь Петербург говорил об осаде типографии революционеров в Саперном переулке, и одновременно с этим империя узнала о двух готовившихся взрывах под Александровском и Одессой. Февральский взрыв Зимнего дворца и все другие недавние революционные акции потрясли общество. В империи отсутствовали политические свободы, процветали бессудные ссылки и совершались десятки казней. Вдруг среди общей подавленности и безнадежности за короткий срок произошли события совершенно неслыханные. Грозная «Народная воля» взорвала царский поезд и царскую резиденцию, проявив изумительную энергию, изобретательность и решительность, став в глазах общества борцом против деспотизма, и количество сочувствующих революционерам росло во всех слоях подданных. Исполнительный Комитет не имел, безусловно, права говорить от имени всего имперского общества, но он и не находил нигде нравственного отпора и противодействия, а наоборот, среди сочувствовавших, либералов, их родственников и близких получил статус всемогущей таинственной силы, которая ради всех борется с монстром самодержавия. Если бы Исполнительный Комитет вдруг сам отошел от революционной деятельности, то на его месте появилась бы другая тайная организация, продолжившая его деятельность. Такова была атмосфера в империи в феврале 1880 года. С трудом в течение десяти лет формировавший армию военный министр Дмитрий Милютин говорил в очень узком кругу, что никогда еще в империи так не разгорался безграничный произвол генерал-губернаторов, жандармов и полиции, но одними арестами, террором и насилием нельзя прекратить деятельность революционеров, потому что ни в одном слое общества правительство не находит ни сочувствия, ни искренней поддержки.

Александр II теперь не чувствовал себя в безопасности нигде, но даже не наказал никого из охраны Зимнего дворца, в которой месяцами безнаказанно носили и хранили динамит просто пудами. Царь отменил обширную программу празднования своего четвертьвекового юбилея на троне, две недели не выходил из резиденции на Неве и спрашивал царедворцев, кто глава империи — он или Исполнительный Комитет. По Петербургу поползли слухи, что все дворцы в ней минированы, и вельможи стали покидать столицу, в которую ввели дополнительные войска. На бирже царил хаос, курс правительственных акций и активов значительно упал, многие богатые люди стали переводить свое состояние за границу. Градоначальник от большого ума приказал вооружить дворников дубинами и сказать обывателям, чтобы запасались водой, потому что террористы хотят взорвать столичный водопровод. В Петербурге и в других городах стали говорить, что минирован весь Невский проспект. Дипломаты в срочных депешах докладывали своему руководству, что во всех слоях общества царят ужас и растерянность, на нескольких улицах Петербурга 19 февраля произойдут взрывы, жители меняют квартиры и уезжают из города, полиция беспомощна и теряет голову, а в обществе говорят о новой организации власти. Современники писали, что в провинции и в самом Петербурге ждали чего-то неизвестного, но ужасного.