Терроризм от Кавказа до Сирии

В конце 1994 года случилось то, что, по логике развивающихся событий на Северном Кавказе, должно было произойти. В это зимнее утро, 12 декабря 1994 года, по приказу Верховного главнокомандующего российские войска пересекли официальную границу Чеченской Республики и по трем направлениям двинулись к ее столице – Грозному. С Моздокского направления через Осетию, с Владикавказского через Ингушетию и с Кизлярского через территорию Дагестана. Так началась операция по восстановлению конституционного порядка в Чечне. А в это время Россия отмечала первый год жизни по новой Конституции.

В те дни Алексей Колесников был младшим сержантом 276-го Уральскогомотострелкового полка. Колесников – человек с испанскими корнями; в Чечне был известен по своему позывному Испанец. Студент педагогического университета, он, как только услышал о боях в Чечне, забросил учебу, взял академический отпуск и подался к своим, в полк, где служил срочную.

Я встретился с Алексеем Колесниковым, и он поделился со мной своими воспоминаниями о тех днях. Вот что он рассказал:

«12 декабря 1994 года был у нас праздник, День Конституции. В этот день в полку объявили, что началась война. Офицеры там какие-то побежали увольняться, какие-то, наоборот, из других полков проситься. То есть переукомплектовались, потом пошла погрузка в эшелоны. Грузили боеприпасы, снаряжение. 25 декабря выгрузились в Моздоке и двинулись на Грозный».

Неповоротливая военная машина медленно и бестолково начала разворачиваться в сторону Кавказа. В соответствии с секретными директивами из Москвы на Моздокский аэродром, эту перевалочную базу российских войск, спешно перебрасывалась живая сила и техника. Кругом царили неразбериха, безалаберность и недопустимая в таких условиях суета.

Взлетно-посадочная полоса раскалена. Каждые полчаса сюда садится один борт за другим. Тут же, на взлетке, идет переформирование. Полки разбиваются на маршевые батальоны и роты.

Вот что мне рассказал Игорь Цупиков, заместитель командира батальона 135-й стрелковой бригады. Это ему вскоре придется собирать с улиц Грозного сожженную и искореженную технику:

«Вообще из рук вон выходящее было что-то. Когда садится «Ил-76» грузовой, выходит полк мотострелковый, и по списку читают: сержант Петров, сержант Иванов… И сразу подводят офицера: «Вот твой командир взвода. Вот твой командир роты». Главное, что командиры были беззащитны. Вот что самое интересное. Они не знали, что делать. Сколоченные второпях части жили единственным вопросом: «Что дальше?» Ведь мало кто представлял себе поставленную задачу. А может, просто эту самую задачу до поры никто не ставил? С кем воевать и как? Чувство неизвестности нарастало. И это начало приносить первые горькие плоды».

В те дни Олег Дьяченко был командиром 1-й парашютно-десантной роты 61-й бригады морской пехоты. Его позывной в Чечне – Монах. Монах поведет свою роту морских пехотинцев на сухопутный Грозный и будет отвечать за каждого. По самому строгому спросу.

Мы с Олегом Дьяченко долго беседовали. Вот что он рассказал:

«Мы отказались лететь в Чечню. И сложилась такая ситуация, что из всего батальона 7 января на взлетке осталось два подразделения: минометная батарея и моя парашютно-десантная рота. Прилетели генералы, стали промывать мозги бойцам. И стояла моя рота, разделенная пополам. То есть одна половина говорила: «Мы полетим, потому что там наши знакомые и нам будет трудно смотреть в глаза родителям, если вдруг что-то случится». Вторая половина сказала, что мы не полетим. В итоге полетели все. Знали куда, не знали зачем. Каждый втайне надеялся, что все обойдется акцией устрашения. Собирались, как на очередные маневры. Но все обернулось по-другому».

Еще не зайдя на территорию Чечни, российские войска уже несли первые потери. Психологические. В Дагестане и Ингушетии их на дорогах встречали «живые щиты», состоявшие из мирных жителей, часто из женщин.

«И даже когда от брошенной из-за женских спин бутылки с зажигательной смесью факелом горела техника, никто не знал, что же делать и как правильно поступить, – вспоминает старший офицер управления ВДВПетр Иванов. В штабе группировки «Запад» он координировал действия десантников с другими родами войск. – Нас всегда учили, воспитывали, что враг у нас был за границей. Никогда свой народ, своих людей мы не рассматривали как противника. И в психологическом плане принять решение открыть огонь по населенному пункту, зная, что там мирные жители, что там население – это было, я могу сказать и про себя, и про остальных – ну, очень сложно».