Терроризм - взгляд изнутри

Возможно, именно по этой причине европейский терроризм правого толка редко выходит за рамки уличных потасовок или «коктейлей Молотова», кинутых в лагерь беженцев или общежитие работников-иностранцев (хотя, конечно, подобные незрелые акты насилия имеют то же трагическое свойство причинять увечья и нести смерть, что и более сложные террористические операции). Тем не менее было бы ошибкой считать насилие, творимое террористами правого толка, исключительно беспорядочным и нерациональным. Правда, было несколько происшествий, когда неонацисты пытались реализовать более амбициозные операции, которые потрясли всю Европу. К примеру, в августе 1980 года мощный взрыв на переполненном железнодорожном вокзале в городе Болонья, Италия, в разгар летних отпусков унес жизни 84 человек (и еще 180 получили ранения), причем на тот момент он оказался вторым, по числу погибших, терактом в мире. Первым оставался организованный «Иргуном» теракт в отеле «Царь Давид», унесший единовременно жизни 91 человека. Когда месяц спустя за ним последовал второй взрыв, произошедший на популярном мюнхенском фестивале Октоберфест[105], который привел к гибели 14 и ранению еще 215 человек, появились опасения нового натиска террористов, более губительного и беспорядочного, чем атаки любой европейской террористической организации левого толка или этнонациональной/сепаратистской группы на континенте. Однако этим опасениям не суждено было сбыться. Наоборот, модель действий правых террористов в Европе оставалась по большей части неизменной с 1970-х: это были единичные теракты, хотя и направленные на конкретные типы мишеней — в основном лагеря беженцев и места проживания иностранных рабочих, дома анархистов и комитеты политических партий, арабских и африканских иммигрантов на улицах, а также собственность или предприятия, принадлежащие евреям.

Какими бы незрелыми, относительно незамысловатыми и интеллектуально обделенными ни казались представители этой категории терроризма, все же, как и прочие формы терроризма, насилие, творимое правыми террористами, не базируется на некоей патологической склонности к убийству и потасовкам, но, скорее, на хорошо продуманной политике запугивания общественности, дабы та поддержала требования или действия террористов. Правые террористы считают себя если и не революционным авангардом, то по крайней мере катализатором событий, которые неминуемо приведут к авторитарной форме правления государством. Таким образом, как и прочие террористические движения, они также приспосабливают насилие для привлечения потенциальных сторонников — будь то такие же националисты-экстремисты, непримиримые расисты или ксенофобы, реакционные консерваторы или воинствующие антикоммунисты — и, за исключением ряда заметных, но изолированных крупных акций, стремятся сдерживать насилие в рамках, приемлемых для правительства, так чтобы не вызвать масштабных контрмер против самих террористов.