Терская крепость. Реквием Двести сорок пятому полку

Где-то рядом начали свистеть пули, потом они стучали по броне моей машины СОБа. Испугались все. Но, как ни странно, не дрогнули молодые необстрелянные солдатики. Видимо, потому, что ничего не поняли. Но некоторые из офицеров и сержантов покинули машины и спрятались рядом в зеленке, боясь, что могут пальнуть из гранатомета или ПТУР. Если бы попали в машину с полным БК, шансов выжить не было бы ни у кого. Моя машина и САУ, метрах в двадцати друг от друга, стояли на открытом месте как на ладони. Я остался в своей машине и держал прямую связь с командиром дивизиона. Стоять, наблюдать и ждать команды было не очень комфортно. Я видел, как впереди метрах в 500 летела горящая БМП в нашу сторону. Минут через пятнадцать заработала соседняя батарея Стаса, моего однокашника по училищу. После этого получил команду на отход задним ходом, и я потихоньку отвел всех назад.

Эдуард Дроздов, врач медицинского взвода медроты полка, старший лейтенант медицинской службы:

– Осень 99-го запомнилась обилием овощей, фруктов. Арбузов наелись до отвала, но и были связанные с ними проблемы со стулом. Немало медикаментов ушло на лечение от диареи, но слишком масштабной эта проблема не была.

«За два арбуза – пару гранат…»

Михаил Хрыков, пулеметчик РПК, 4-й роты 2-го батальона, рядовой:

– Арбузы… Ходили за ними ночью, с автоматами, обычно вдвоем, тайком. Поля этих арбузов были – километровые. Вышли на поле – ночь, луна светит. Два мешка набрали, на горбы себе закинули и пошли. Еле-еле шли, такие мешки были тяжелые. Пока шли к себе в роту, встретили по дороге танкистов – «Где взяли? Давай меняться!». Один танкист нам за два арбуза дал пару гранат для подствольника. А то нам их выдали всего по 5–6 на человека. Им, танкистам, не жалко, и нам этих арбузов тоже.

Как обращаться с подствольным гранатометом – сначала не все из нас умели. Один сержант, когда шли по Ставропольскому краю, из подствольника выстрелил, как из автомата, и граната рванула всего в 30–40 метрах от нас. Надо же было навесом стрелять, а он не знал. Взводный подошел к этому сержанту, дал ему подзатыльник и подствольник забрал, чтобы больше не стрелял, если не умеет. А ведь это был сержант, из учебки.

А так – жили мы дружно, не ругались. Взводный у нас был сначала Серега, фамилию его не помню, его скоро в ногу ранило. Молодец парень, со своими обязанностями справлялся.

«Техника стала ломаться…»

Александр Швидков, старший офицер самоходной артиллерийской батареи (СОБ), старший лейтенант:

– Пока стояли в полях, было много брошенных полей с арбузами, дынями, виноградом и т. д. Солдаты обжирались арбузами, да так, что рядом в овраге постоянно «дежурили» друг друга, сменяя в позе орла, пять-десять человек. Я и сам бегал в овраг, при стрельбе меняясь с командиром батареи за пультом управления.

Начались бои, стрельба по ночам, нужно было обеспечивать огневую поддержку пехоте, которая шла впереди. На одном месте обычно больше двух-трех дней не стояли, постоянно перемещались.

Техника, которой доукомплектовывалась моя батарея, стала ломаться. САУ, переданные из других частей, оказались ненадежными. Возможно, что командиры частей сознательно отдали нам весь металлолом, а новые САУ оставили себе в части.

Пока шли маршами, я растерял практически всю батарею: у кого движок накрылся, масло вытекло, у кого-то гусянки не выдержали, и т. д.

«Марш вдоль Терека…»

Сергей Печугин, зам. командира 1-го мотострелкового батальона по тылу, гвардии майор:

– Первый бой затих, мы переместились несколько на запад вдоль Терека. В рамках оперативной маскировки нас не очень-то посвящали в планы дальнейших действий, и, видимо, первоначально полк должен был, выдвигаясь в южном направлении, преодолеть водную преграду по мосту близ станицы Ищерской.

Командование, скорее всего, опасаясь больших потерь, приняло решение перейти Терек в гарантированно безопасном месте – в районе Моздока. Ночью полк сымитировал «море огня» из орудий БМП в южном направлении. Так мы обозначили наше намерение пойти напролом. А рано утром следующего дня полк совершил марш вдоль Терека до Моздока, пересек реку, а к вечеру был уже в предгорьях Терского хребта, ровно напротив того места, где еще вчера была организована имитация.