Генерал-Губернатор Терского Фронта, пожилой и, если бы не китель с генерал-полковничьими погонами и внушительным «иконостасом» на груди, совершенно не военного вида дедуля с коротко стриженым ежиком седых волос и умным, пронзительным взглядом карих глаз внимательно смотрит на меня. Да уж, подумать есть над чем. Такие предложения каждый день не делают. Но, если честно, как-то не ожидал я подобного, когда меня вдруг в Ханкалу вызвали. Думал, что к медали меня какой-нибудь представили, а может, чем черт не шутит, и к ордену. Вон, на всех выживших бойцов Охранной Роты и Дорожной Стражи за прошедшие две недели просто настоящий дождь из наград пролился, да и ополченцев с наемниками не забыли. Правда, последних награждали все больше деньгами: первым порушенное турками хозяйство восстанавливать нужно, вторыми тоже звонкая монета как-то больше интересна. А тут — такая вот неожиданность.
— Благодарю, товарищ генерал, но, я, пожалуй, откажусь. Нет, вы не подумайте, должность командира Охранной Роты и капитанские погоны — предложение щедрое, даже, пожалуй, слишком. Но вот только у меня другие планы.
— Не поделитесь? — Генерал-Губернатора мой отказ если и удивил, то он это никак не показал.
— Почему бы и нет? Кузьма Четверть погиб. Костя Убивец во время боя сильно колено травмировал. Врачи ногу сохранили, но вот полного выздоровления не обещают. Поэтому, решил Костя с поста командира отряда уйти и стать вместо Четверти координатором и посредником. А меня на свое место прочит. И парни его в этом вопросе поддерживают.
— Знаете, Михаил, я вас не понимаю, — качает головой Генерал-Губернатор. — Мы ведь вам предлагаем практически тоже самое. Мало того, Охранная Рота по численности гораздо больше вашего отряда, особенно с учетом последних потерь.
— Численность — это не проблема. Но наемники мне все же ближе, уж извините. Так что, костяк отряда мы сохранили, доберем новичков да буду из них бойцов делать.
— Что ж, ваше право, — развел руками пожилой генерал. — Тогда — готовьте своих подчиненных как можно лучше. Думаю, такие люди как вы и ваши товарищи стране еще не раз понадобятся. Не смею больше задерживать, всего доброго.
Я жму ему на прощание руки и иду к двери кабинета.
— Эх, лейтенант-лейтенант, — со вздохом бросает мне вслед генерал. — Ты ведь по характеру — воин, защитник. Для таких как ты, Родину защищать — даже не профессия, а смысл жизни. Как же ты без армии-то жить будешь?
Как? Хороший вопрос! Я даже на секунду усомнился в правильности своего поступка. Но потом вспомнил бездонные озера Настиных голубых глаз, огромные и счастливые, какими они были четыре дня назад, когда я, навещая в Моздоке лежащего в госпитале Костылева, сделал ей предложение…
— Как жить буду, спрашиваете? Долго и счастливо!