Тертый калач

Проснулась Маша так же внезапно, как и заснула. За окном стоял густой утренний туман. Бросилась к двери, прижалась ухом. Расслышала тяжелые шаги отца в холле, хлопнула тяжелая входная дверь. Приступ отчаяния отрезвил Машу – после вчерашних паники и слез сейчас она почувствовала собранность и готовность бороться. Освежила водой лицо и проанализировала ситуацию. Так. Телефон и планшетник у нее отобрали. Связи с остальными из их маленькой команды нет, остается единственное средство – побег. Девушка подошла к окну – второй этаж, метров семь высоты, к тому же внизу все вымощено камнем. Даже если связать простыни, как показывали в старых фильмах, до земли достать не хватит. К тому же Маша не была мастером по завязыванию узлов. А упасть и покалечиться на всю жизнь боялась больше, чем смерти. Вспомнила, что в детстве хорошо лазила по деревьям, но и эта надежда отпала. Больших деревьев с развесистыми ветвями поблизости не наблюдалось. Высунулась в окно и посмотрела вверх – над резным наличником проходил сливной желоб. Как опора он никуда не годился. Зато был непреодолимой преградой на пути к круглому чердачному окну. Маша тяжело вздохнула и села на кровать. Не реви, не реви – слезами горю не поможешь. В первую очередь ребят надо предупредить – убеждала она себя, хотя от бессилия хотелось выть и орать во всю глотку. Итак, побег через окно невозможен ни вверх, ни вниз. Остается дверь. Девушка ненадолго задумалась, потом пошла в ванную, включила горячую воду на полную мощность и открыла дверь в свою комнату. Небольшое помещение минут за десять заполнилось паром, который начал просачиваться и под дверь, ведущую в коридор. Потом зашла в ванную и с притворным ужасом закричала: «О нет!» – зашлепала босыми ногами по комнате, с грохотом отодвигая и задвигая ящики и хлопая дверцами шкафов.

– Нет, где же они! – потом подошла к двери и плачущим голосом спросила:

– Руслан, ты тут?

– Да, как приказано.

– Руслан, миленький, тут такое дело… и попросить стесняюсь… Представляешь, такая накладка вышла!

– Маша, выпускать тебя не велено, открывать дверь тоже.

– И не надо открывать, я тут голая вся и мокрая, представляешь? Принимала душ горячий – на улице хоть и лето, но утро-то раннее, далеко не жара. И вот выхожу я из ванной, – продолжала девушка, – а полотенец нет! Ни одного, Руслан, представь, – и даже купальные халаты горничная унесла в стирку, а новые забыла положить. Что делать? Ты – моя последняя надежда. У меня уже гусиная кожа и зубы стучат. Если ты просунешь в щелку двери полотенце, ты ведь не заметишь, что на мне ничего нет, правда? Ты не увидишь меня голой, не подумаешь, вот бесстыдница, как она может?! – По ту сторону двери послышалась возня, скрип стула. Похоже, охранник впал в легкий ступор от картины, нарисованной собственным воображением, но спустя мгновение он произнес глухим голосом:

– Хорошо, я сейчас принесу полотенце – только отцу не говори.

– Как можно, милый?! Это будет наша маленькая грязная тайна. – За дверью послышались удаляющиеся шаги. Маша за секунду зашнуровала кеды, оглядела себя с ног до головы: джинсы, футболка, выгребла из кошелька все деньги, сунула в маленький кожаный рюкзак и встала у двери. Как раз вовремя – Руслан, похоже, уже вернулся.

– Эй, Маша, ты здесь?

– Тут, милый, открывай дверь – только не широко, а то увидишь меня обнаженной. Хотя, впрочем, если одним глазом, то это не считается…

– Э-э-э… да нет, наверное.