Tervist, рыбка

–Простите, Вы говорите по-русски? Этот трамвай идёт до автовокзала? – спросила она через окошко у водителя и протянула зелёную транспортную карточку. Она смешно растягивала звуки, особенно «с», «по-руссски», пыталась говорить чётко и разборчиво, будто водитель трамвая был студентом, изучающим иностранный язык. Суточный абонемент на проезд в общественном транспорте, к счастью, действовал еще несколько часов. Без него платить за проезд Мире оказалось бы нечем. Она вспомнила об украденных Элиной нескольких евро. Теперь даже купленных на них апельсинов не осталось.

–Tervist1, рыбка. Не идёт, – послышалось откуда-то сзади еще до того, как вагоновожатый успел произнести удивлённо и без малейшего акцента «да, говорю» и «нет, не идёт», – ты выбрала остановку не на той стороне.

–Tere2, – вздохнула Мира.

Двери трамвая закрыли, и вагон начал набирать скорость.

Мире казалось сложным решить, что должны были выражать её глаза. Поэтому она спокойно улыбнулась одними губами и опустила взгляд. Ей всего лишь хотелось сесть на трамвай, следующий по верному маршруту. Остальные обстоятельства не тревожили ее.

Девушка в плаще цвета виридан сидела, отвернувшись к окну. Она расположилась на заднем сидении у входной двери и следила взглядом за каким-то удаляющимся предметом на улице. Подошедший к ней высокий парень переложил маленькую дамскую сумку с сиденье на её колени и сел рядом, не то улыбаясь, не то грустно вздыхая.

Мира подумала, что эта парочка выглядит так, будто ситуация складывается по знакомому им сценарию. Мира уже догадалась о манере этой девушки планировать наперед. И, вообще, как ей казалось, кое-что понимала о новой знакомой.

–Я больше не оставлю тебя, пока ты не покинешь этот город, – девушка спокойно посмотрела на Миру своими огромными серыми глазами. – Ты не можешь даже перейти дорогу, чтобы сесть на нужный маршрут, и сама выбираешь неправильные трамваи. Они просто прибывают на остановку по расписанию. В очередную яму. Эй, на тебе моя кофта? Воровка!

– Один-один, – пробормотала Мира.

Огромные круглые, серые, широко расставленные, как у косули, глаза гипнотизировали. Мира внутренне согласилась, что будет всегда рада видеть её красивое лицо, несмотря ни на что.

Историко-художественный музей

Я встретила Элину на террасе Таллинского рынка Balti Jaama.

Но сперва не об этом. Я еще кое-что планировала рассказать.

Мне никогда не нравилось путешествовать.

Моё главное путешествие, которое повлекло за собой десятки остальных, случилось около 10 лет назад – я решила переехать в Петербург.

«Острова. Их сорок два…».

Мне много раз говорили о том, что я выгляжу, как настоящая петербурженка. Странные длинные юбки в сочетании с грубыми ботинками и вежливая рассудительность, как и неизменная книга в руках не определяли места моего рождения. И не меняли того факта, что выросла я совершенно в другом регионе.

«….а вокруг река Нева».

Следующая ложь, которую я слышала о себе чаще других: «Ах, ты москвичка». Я выросла в небольшом городе в Тульской области, который мало чем отличался от других провинциальных городов со стотысячным населением. Мы переехали в Подмосковье еще до развода родителей, где члены моей семьи живут и по сей день.

Вероятно, мой второй в жизни провинциальный городок несколько выделяется известным на всю страну в кругах любителей искусства музеем с роскошным собранием картин. Но это всё еще не Москва ни по смыслу, ни по сути, ни по географии.

Маленький подмосковный городок я покинула в 17 лет, когда поступила в вуз в Петербурге, где изучала журналистику четыре долгих года. А затем и философию в магистратуре еще два. Отчим всегда говорил, что во мне умер врач, задушенный своенравным филологом: «Ты всегда играла в больницу в детском саду. А потом научилась писать сочинения».