Тесей

Последней явилась Аталанта тегеянка-дева, рощ ликейских краса.

Многие путают двух Аталант: аркадскую охотницу и беотийскую бегунью, ставшую женой Гиппомена.

Некоторые говорят, что это две разных девы, но другие, подобно Аполлодору, рассказывают, что Аталанта — охотница после Калидонской охоты отыскала своих родителей и, так как отец стал убеждать ее выйти замуж против воли, выбрала участок, пригодный для бега и стала соревноваться с женихами. Проигравший должен был поплатиться жизнью, а победивший, получал право жениться на ней. С помощью золотых яблок Афродиты Меланион (или Гиппомен) победил Аталанту-бегунью и женился на ней, но прожили они не долго поскольку не отблагодарили за помощь злопамятную Киприду. Коварная Пафийка легко возбудила в молодоженах неистовое желание, и они, не в силах терпеть могучий зов плоти, забежали в храм Великой матери богов Реи — Кибелы, владычицы гор, лесов и диких зверей, и там у алтаря бурно насладились любовью. За это осквернение святыни они были превращены Башненосицей во львов и стали таскать золотую ее колесницу в окружении свиты из безумствующих Корибантов, шумно гудящих в рога и громко стучащих в тимпаны.

Матерью аркадской Аталанты была беотийская царевна Климена, а отцом орхоменский царь Схеней (или Иас). Когда девочка родилась, отец, мечтавший о рождении наследника, велел ее отнести в горы и бросить там потому, что ему нужен был только мальчик, а не девочка. Тот, кому это было поручено, положил ребенка у ручья на горе Парфенион. Вскоре туда пришла недавно родившая медведица, детенышей которой поймали охотники. Сосцы ее набухли от молока, и она взяла девочку в свою берлогу и стала кормить ее. Через некоторое время охотники, убив медведицу, нашли в ее логове Аталанту и воспитали ее. Они научили воспитанницу тому, что сами умели — искусной стрельбе из лука и охоте, и та вскоре стала подобной стрелолюбивой дочери Лето. Девушкой она избегала мужчин, любила одиночество и поселилась на самой высокой горе, в диком ущелье, где бил ключ, росли высокие дубы в три обхвата и тенистые зеленые ели и сосны. Ложем Аталанте служил сухой мох, покрытый шкурами, убитых ею на охоте пушистых животных, пищей — мясо разных птиц и зверья, питьем — вода из ключа и других чистейших горных источников. Дева выросла очень сильной и быстроногой и без труда могла настигнуть любого зверя, или, наоборот, спастись от стаи свирепых хищников.

Еще отроковицей Аталанта ростом превзошла взрослых женщин, а красотой затмила всех пелопоннесских девушек. Оттого, что в детстве она была вскормлена медвежьим молоком, и от постоянных трудов в лесах и горах Аталанта выглядела мужественно и сурово. Она была стройной, как Артемида, потому что постоянным занятием ее была охота, тренирующая все тело. Волосы были белокуры, всегда открытое ветру и солнцу лицо загорелое, точно все было залито темным густым румянцем. Однако ее редкостная, какая-то шальная красота не радовала и не умиляла, а пугала. Ее синие, как летнее небо над горами, глаза смотрели всегда независимо и строго, а порой даже дико и жестко, особенно на мужчин, и редко кому хотелось еще раз с ней встретиться взглядом. Впрочем, с ней и встретиться-то возникала возможность очень редко, она появлялась всегда внезапно и неожиданно, когда гналась за зверем или защищалась от чьего-нибудь нападения, и, едва показавшись, тут же, дико сверкнув синими брызгами глаз, молча, скрывалась в непролазных лесных дебрях, или в труднодоступных горных чащах.

Как-то раз ночью жившие неподалеку от Аталанты в такой же пещере кентавры Гилей и Ройк, отчаянные повесы и гуляки, где-то напились неразведенного вина и обуреваемые лютой похотью, отправились к ее пещере, решив осуществить то, чего давно вожделели. Два кентавра сделали себе венки из молодых сосновых веток и двигались к Аталанте, непрестанно шумя и поджигая факелами на своем пути кусты и деревья, чтобы с такой дерзостью вручить свои брачные дары или, говоря, по-простому — они хотели ее напугать и изнасиловать.

Увидев из своей пещеры подбирающийся огонь и узнав буйствующих от выпитого вина и распирающей похоти поджигателей Гилея и Ройка, дева-охотница не растерялась, не устрашилась их вида и крикнула звонко:

— Мерзкие полукони, жалкие пьяницы! Не напрасно Молва дурную о вас славу всюду распространяет. Прочь убирайтесь во тьму, или я насмерть буду с вами сражаться!