Теща Дракулы

— Еще отравимся от чужого несварения! — загоготал Ебата, не сводивший жадного взгляда с маленькой Иванны. — Хотя мне это сегодня не грозит. Моя добыча — умная девочка — заранее позаботилась о самочувствии охотника. Клюет как птичка.

— Тише! — испуганно зашипела Морана.

— Вряд ли нас кто-то услышит, — лениво ответил Дракула. — Каждый слишком занят собой, чтобы обращать внимание на других. Забавно: еда ест еду. С этой точки зрения никто из нас еще не смотрел на людей.

— Поучительное зрелище!

— То ли еще будет!

— Тихо! — пьяно-весело крикнул Ебата, и зал смолк, сдержав чавканье и разговоры. — Дорогим гостям дорогой подарок от князя!

Шестеро слуг вкатили тележку на колесиках, на которой красовалась раскрашенная глиняная фигура, стоявшая на четвереньках.

— Какой странный зверь, — вполголоса сказала Рацван жене и дочери. — Смесь чешуйчатого козла и длинношерстного волка. Неужели нам и это нужно будет съесть?

Аргента вздохнула: битый час она смотрела на шляпку соленого гриба, словно тот был ядовитым, и не решалась отправить его в рот.

Ноги невиданного зверя оплетали змеи, приготовленные так искусно, что казались живыми. Чешую изображали виноградные маринованные листья. А вместо шерсти повар использовал полоски маринованной черемши. Глаза у зверя — половинки яйца, только желток и в том и в другом был красным. Рога — сахарные трубочки, закрученные в затейливые спирали. Уши — листы лопуха, вымоченные в сахарном сиропе. Вместо хвоста у зверя из заднего прохода торчал пучок свежей петрушки и укропа.

Как только все насладились диковинкой, слуга ударил топором по фигуре. Глина вместе с листьями, хвостом, глазами, рогами и ушами осыпалась на пол, и перед изумленными гостями предстал огромный баран, еще даже не освежеванный.

— Что за шутки?

В руках слуги оказался нож. Сидевшие рядом дамы инстинктивно отодвинулись, опасаясь, что свежая кровь запачкает платья. Но… Три надреза, и шкура легко отделилась от туши. Тонкий аромат приготовленного мяса распространился по залу.

— Да он же зажарен!

Бурные и продолжительные аплодисменты.

С оглядкой на господина.

Господин улыбался.

Аплодисменты продолжились.

Еще один точный надрез: из распоротого брюха в специально подставленное блюдо посыпались острые колбаски, лепешки жареного сыра и чесночные потрошка. Пир продолжился с новой силой.

Гости много пили, но наученные горьким опытом, не пьянели. По негласному закону того, кто упал лицом в еду, слуги моментально уносили из зала. Протрезветь такому бедолаге удавалось только после смерти. Дракула не терпел пьяного излишества: если не умеешь, не пей.

Вынесли и сладости: куличи «козонаки», калачи из слоеного теста с разнообразнейшими начинками «ынвыртитэ», плоские пирожки с мясом «паржоалэ», трансильванские галушки, клецки, пироги с сыром «брюй», сладкие ватрушки «пасча», блины с сыром, грибами и вареньем, «плацынды» с тыквой, творогом, яблоками или картофелем, творожники со сметаной «папанащи», десятки видов вареников и пудинги, обсыпанный пудрой розовый рахат-лукум, рецепт которого Дракула привез из турецкого плена.

Откинувшись в золоченом кресле, инкрустированным драгоценными камнями, Дракула наблюдал за происходящим. Цепко отмечал вампиров и оборотней. До поры все они были надежно скрыты хрупкой человеческой оболочкой. Ловкий кавалер, засмотревшийся на белую шею своей спутницы. Разбитная девица, чья ручка только что игриво вынырнула из-под стола. Пожилая матрона, прикрывающая кружевом морщинистую грудь. Молодцеватый мужчина с лихо закрученными усами. Князь чувствовал общее нетерпение, сдерживать которое с каждой минутой становилось все труднее.

Иногда он встречался с недоуменным взглядом Аргенты: отсутствие княгини Виорики, безусловно, заметили все, но никто не осмелился спросить о причине оного. Пустующее кресло рядом с Дракулой кричало о том, что в царственной семье давно нет ни супружеского благополучия, ни радости.

«Поняла ли мать, что ее дочь сбежала из замка?» — Дракула сам не заметил, как начал нервничать. Лгать Аргенте он не мог, Оставалось надеяться, что теща не успеет задать свой вопрос до того, как все случится.

— Послы турецкого султана, — как бы невзначай напомнил Ебата о государственном долге.

Дракула кивнул: мол, пускай впустят.

Самое время для потехи.

Их было трое. Двое совсем юных, с наивным пушком на гладких персиковых лицах, с щенячьим восторгом в глазах. Третьего Дракула знал. Лучшего подарка Мехмед II и не мог преподнести своему несговорчивому врагу.

11

Обиды нужно наносить разом: чем меньше их распробуют, тем меньше от них вреда; благодеяния же полезно оказывать мало-помалу, чтобы их распробовали как можно лучше.

Николо Макиавелли «Государь»

— Нас бросили! — пятнадцатилетний Влад с ненавистью смотрел, как уезжает его отец. Брат Раду засунул в рот кусок рахат-лукума и пожал плечами: