Теща горного короля

А вот следующее уже горячо. Возможно, Айгер стал королем и Юниа решила напомнить ему об их прежних чувствах. «Слишком поздно, Юнна…» Интересно, Юниа уже была вдовой или согласилась бы на роль любовницы? Но, похоже, Айгер не нуждался в ней ни в каком качестве. Для него все осталось в прошлом? Вряд ли – об этом говорила его напряженная поза, голос, интонации. Да и тот поцелуй в горах… Не мог простить ей предательства? Пожалуй. Ведь если бы Юнию выдали замуж насильно, разве она была бы виновата?

А ее фраза «ты об этом пожалеешь» - что это, угроза? Учитывая последующее, скорее всего, да. Но как могла Юниа заставить свою дочь, совсем девочку, да еще влюбленную в кого-то другого, выйти замуж за мужчину вдвое старше? Пусть даже за короля. Неужели жажда мести настолько ее ослепила? И почему Айгер женился на Эйре – что его заставило? Вопросы, вопросы…

И вдруг меня словно ударило под дых. Я села и закрыла лицо руками, потому что поняла, какое преступление совершила Юниа.

Месть отвергнутой женщины? Может быть. Но не только.

Похоже, она всегда была такой – расчетливой, корыстной. Принц? Слишком молод, когда еще станет королем, а хорошо жить хочется сейчас. Лучше синица в руках – богатый и знатный Индрис Леандро. А когда Айгер королем все-таки стал, Юниа решила наверстать упущенное. Не вышло? Ну что ж, можно пойти и другим путем. Сделать королевой свою дочь. А потом – организовать заговор и свергнуть короля с трона. В пользу малолетнего принца. Кто будет править страной, пока тот не повзрослеет? Правильно, королева-мать Эйра. С помощью своей матери Юнии. Конечно, определенный риск в этом был. Вдруг Эйра рожала бы одних принцесс или вообще оказалась бесплодной? Но кто не рискует, тот что? Правильно, не пьет шампанское - не поднимается высоко.

Вот только, как говорится, что-то пошло не так. Заговор провалился. Юниа пыталась бежать, но неудачно. Теперь мне было понятно, почему Эйру привели в таком странном сером платье – плохо сидящем, из грубой ткани. Да потому что она тоже в тюрьме. И я не сомневалась, что меня оденут в такое же. Когда поправлюсь настолько, чтобы встать с постели. И какое наказание нас обеих ждет, тоже не сомневалась.

Похоже, смерть забавлялась со мной, как кошка с мышью. Выхватила мое сознание из тела за мгновение до крушения самолета и забросила в другое, замерзающие в снегах. Не дала умереть от болезни – чтобы отправить на эшафот. Хоть бы знать, как здесь казнят. Отрубают голову, вешают, сжигают на костре?

А ведь было еще кое-что.

Мужчина, с которым Юниа предавалась темной страсти на постели из черных лепестков. Мужчина с разноцветными глазами и голосом, от которого по спине бегут мурашки. Кто он и какую роль сыграл в том, что произошло?

В этой мозаике не хватало слишком многих кусочков. Но даже если б я собрала ее целиком – что это изменило бы?

В голову пришла мысль, похожая на разряд молнии.

Лучше было бы, если б все думали, что я безвозвратно потеряла память и рассудок. Возможно, это спасло бы мне жизнь. Сумасшедших обычно не казнят. Но теперь уже поздно.

«Слишком поздно, Юнна…»

6.

Мне все-таки удалось задремать, и проснулась я от разговора Герты и Ариты. В первое мгновение, еще сквозь легкую дымку сна, мне показалось, что понимаю все, а не отдельные слова. Герта говорила, что дождь смыл весь снег, хотя местами еще осталось немного. Арита в ответ жаловалась на свои сапоги, пропускающие воду. Мол, надо бы отдать в починку, как только станет потеплее.

И тут же все снова исчезло. Они продолжали говорить вполголоса, но теперь я слышала только слова на чужом языке, из которых понимала хорошо если десятую часть. И все же ощущение было таким, как будто слова эти затянуты тонкой пленкой, скрывающей от меня смысл. Сдернуть ее – и я буду понимать все, не пытаясь напряженно уловить знакомые слова и перевести их. Как понимала только что, сквозь сон. И ночью.

Может, притвориться, что снова болит голова, и попросить еще зеленой отравы? Я не сомневалась, что ночные видения-воспоминания и понимание языка – его побочное действие. Наверняка это какой-то легкий наркотик, который не только обезболивает, но и расширяет сознание, снимая блоки. Не привыкнуть бы к нему. Хотя… если мне действительно грозит смертная казнь, не все ли равно?

- Герта, - спросила я, когда Арита ушла, - Илара – что это?

- Вы что-то вспоминаете, сола Юниа, - удивленно сказала она и взяла доску с грифелем.

Несколько крупных широких штрихов: пространство, ограниченное горами. Между ними Герта нарисовала что-то напоминающее леса, деревни, реку и два города. Все очень схематично, но понятно.

- Все – Илара. А это, - она указала на один двух городов, побольше, - Мергис.

Так я и думала. Илара – это страна, королевство. Мергис, видимо, столица. Так себе королевство, довольно захудалое. Два города всего. И горы повсюду. Как они вообще тут живут? Грибы-ягоды в лесу собирают? На кроликов охотятся?

- Мы в Мергисе?

- Да.