Теща

Так продолжалось безмятежно счастливую неделю, которую мой друг провел в тумане, стремясь быстрее прожить маятный лагерный день и нырнуть в дышащий сладострастьями вечер.

Едва звучал отбой, Костя выжидал необходимый срок, выскальзывал из палатки и, прокравшись краем зарослей, заползал на позицию. Однажды уловленная, ситуация повторялась изо дня в день.

Созерцательное наслаждение от реальной женщины могло продолжаться до конца смены, не вырастая во что-то более существенное.

Но найдя оптимальный вариант, Костя на нем остановился.

Кажется, я уже отмечал важное явление, которое мешает спокойно жить.

В те годы мы еще не знали, но чувствовали, что природа сексуального не имеет горизонтальных асимптот. Даже самое сладкое наслаждение на второй, максимум на третий раз становится недостаточным. Единожды выпущенный на волю, бес похоти гонит вперед, вынуждая совершать не всегда разумные поступки.

Последнее я понял во взрослом возрасте, но сейчас речь не об этом.

Костю, без удержу пьющего эротическую чашу, томила возрастающая жажда.

На исходе благостной недели, уже не удовлетворяясь визуальным образом «русалки» в темных водах, он не вынес искушения.

Дождался, когда она отплывет подальше, выскользнул из кустов, метнулся к груде ее вещей и схватил черные трусики, лежавшие поверх всего прочего.

Воспитательница совершала круги, разгоняла волну длинными выменами, а Костя наслаждался на полной вершине счастья, прижав к лицу внезапную добычу.

…Я вспомнил, как наслаждался сам в Крыму, нюхая всего лишь салфетку, которой женщина только что вытерла свою мокрую… писку.

И понимал, что, должно быть скончался от переизбытка наслаждений, если бы вдыхал аромат нижнего белья, весь день пробывшего на потеющем теле…

Костя не скончался.

Но увлекся.

Хотя, возможно, все к тому и шло; мой близорукий друг в темноте видел не дальше кончика носа, а насквозь прожженная любительница ночных купаний все видела и лишь хотела удостовериться в серьезности его намерений.

Так или иначе, Костя был позорно захвачен с трусами в руке.

Воспитательница хорошо знала пруд: отплыв из поля зрения, она выбралась на берег, бесшумно обошла кусты, спустилась по тропинке – и набросилась на пацана, еще дрожащего в конвульсиях.

Оглушив традиционным набором фраз, использующих словосочетания «мерзкий бесстыдник», «гадкий мальчишка» и «все узнают родители», она схватила его за плечо и, не тратя времени, бросив на берегу мало кому нужную одежду, утащила к себе.

Произошедшее потребовало не больше минуты, но обрушило Костину жизнь.

4

Человеческая память имеет особую организацию, построенную по стохастическим законам.

Что-то очень нужное, просто-таки необходимое она может удержать с великим трудом ненадолго и потерять в любой момент. А нечто случайное фиксируется надолго – если не навек.

Недалеко от дома, где мы с Нэлькой живем со дня бракосочетания, пролегает красивый бульвар. На его клумбах с весны до осени пестреют сменяющие друг друга цветы, особенно красивые под насаженными в ряд кустообразными рябинами. Они тоже радуют глаз: сначала играют узкими листьями, потом манят наливающимися гроздьями, затем напоминают, что жизнь продолжается в ягодах, краснеющих на голых оранжевых ветках.

Но однажды, проходя мимо самой высокой рябины, я некстати увидел, что на земле под ней лежит большая куча собачьих экскрементов.

Собаки – не бродячие, боящиеся собственной тени, а откормленные и наглые домашние – загадили весь наш город, мне давно хочется передушить их владельцев.

В тот день я просто ускорил шаги, стараясь пройти быстрее. Но память поместила увиденное в ячейку типа ROM. Прошло уже пять, если не семь лет, много раз выпадал и таял снег, почва очистилась без следа. Но всякий раз, видя эту рябину, я представляю мерзкого бультерьера, присевшего между кустиками бархатцев в то время как его хозяйка – отвратительная баба в чересчур обтягивающих джинсах и красной куртке – разговаривает по смартфону с какой-то подобной гадиной, чей дог испражняется на другой клумбе.

И в последнее время я стараюсь обходить этот бульвар стороной.

Точно так же произошло с моей школой №9.

Сама по себе она не улучшилась, но стала не хуже других, некогда выдающихся. Одного из сыновей, будущего компьютерщика Петьку, мы с женой отдали в нее, чтобы он не тратил времени на дорогу: почти все школы города стали одинаковой дрянью, не имело смысла тратить время на дорогу.

Более того, школа №9 получила статус не то гимназии, не то лицея и даже накинула на плечи утлую хламиду ЮНЕСКО.

Квартал, где стоит этот «лицей», полностью переменил лицо.

Давно снесен двухэтажный деревянный дом, где в лабиринтах дворовых построек курили друзья будущего уголовника Дербака, когда грудастая Нинель Ильинична устраивала общую учительскую облаву. Сейчас там взгромоздился новый школьный флигель, который своей частью занял и асфальтовый плац перед порталом, у которого собирались узники учебы первого сентября каждого года.