Кеммлера привязали к электрическому стулу и включили электричество. Но инженеры Эдисона допустили ошибку, так как все их эксперименты проводились со сравнительно мелкими животными. Электрический разряд был слишком слабым, и приговоренный был лишь оглушен. И надо было повторять ужасную процедуру. Репортер описывал ее как «отвратительный спектакль, во много раз более ужасный, чем повешение». [9]
Вестингауз в течение долгой кампании упорно продолжал настраивать общественность на приятие переменного тока, приводя факты и цифры, подтверждающие его безопасность. К счастью, он заручился престижной поддержкой профессоров Энтони из Корнеллского университета, Пупина из Колумбийского университета и других уважаемых ученых.
Сподвижники Эдисона, в конечном счете, начали ощущать, что придется плыть против течения. Они попытались убедить великого изобретателя, что для его собственного будущего он совершает огромнейшую ошибку. Но упрямство было одной из слабых сторон Эдисона, он отказался увидеть эту сторону проблемы. Пройдет двадцать лет, прежде чем Эдисон признает, что это был один из его грубейших промахов. Тем не менее, среди прочих его любимым высказыванием было: «Я не так уж забочусь об успехе… как о том, чтобы оказаться на голову впереди остальных».
Но задолго до того, как Эдисон смог признать свою научную ошибку, у него возникла мысль, что он должен пересмотреть свои приоритеты. Его финансовые затруднения достигли максимума, и слияния казались неизбежными.
Компания Томсон-Хьюстон преподала всем наглядный урок, когда во владение ею вступил Торговый дом Моргана, и она оказалась под управлением профессионального управляющего Чарльза А. Коффина. Как достойный ученик Дж. Пирпонта Моргана, Коффин начал войну цен со своими конкурентами, а когда они ослабли, выманил их согласие на гибельное для них слияние. В результате Томсон и Хьюстон потеряли контроль над своей фирмой.
Позже Вестингауз так описывал Кларенсу В. Баррону разговор с Коффином: «Он рассказал мне, как сократил основной капитал и лишил Томсона и Хьюстона общей прибыли от возросшей эмиссии акций. Благодаря падению акционерного капитала, которое он сам инициировал, ему удалось подписать новый контракт с Томсоном и Хьюстоном, по которому они отказывались от своего права получить новый капитал пропорционально их доле, соответствующей соглашению с Компанией.
Я сказал Коффину: «Ты говоришь, как ты обработал Томсона и Хьюстона, почему я должен верить тебе?..» [10]
Однако Эдисон не доставил удовольствия решить, доверяет ли он Коффину. 17 февраля 1892 года «Электротехник» объявил о слиянии Электрической компании Эдисона с Компанией Томсон-Хьюстон, при исключении имен основателей из нового названия. С этих пор новая фирма называлась компанией «Дженерал электрик», а Коффин стал ее президентом.
В той же самой статье «Электротехник» писал:
«Кажется небезосновательным ожидать, как это считают многие, и как об этом разносятся слухи, что поглощение компании Вестингауза новой корпорацией последует незамедлительно. Обеспечение в 16 млн долларов (6 млн из которых в привилегированных акциях остается в казне) после принятия основных капиталов Эдисона и Томсона-Хьюстона, как полагают многие, означает использование значительной его части при вступлении во владение компанией Вестингауза, когда это будет удобно, но никакой определенной информации о таком плане не было сообщено общественности».
Короче говоря, Морган был близок к осуществлению своих амбиций — управлять будущей электрификацией Америки (как посредством переменного, так и постоянного тока) — после ликвидации «дорогостоящих конкурентов». Он собирался применить ту же самую тактику, которая так хорошо сработала при централизации управления железными дорогами, нефтью, углем и сталью. Очевидно, что наилучший рост от вложений в будущее состоит в управлении производством всех электроприборов и механизмов. А также и в обеспечении соответствующего их обслуживания, которое, в конечном счете, станет известным как «предприятия коммунального обслуживания». Но чтобы эти планы осуществить, ему были нужны патенты Теслы.