Тесная связь

Одновременно отлетела к стене выбитая дверь, и Лекс с порога прыгнул на Степана, сбив его с ног. Оба с грохотом свалились на пол. Лекс стиснул зубы, когда плечо взорвалось болью от резких движений и, приземлившись сверху на Степана, едва не заскулил, как раненный пес. Степан основательно треснулся затылком и безвольно распластался на паркете, не подавая признаков жизни. Лекс склонился к его лицу, уловил едва заметное дыхание; порядком расстроился.

Михаил за это время успел развязать Нике руки и разглядывал свежие рубцы на ногах. Затем изложил свои мысли о мерзких типах, упомянул кое-то про кол, Ника против воли начала хихикать от выбора слов.

— Простите, это все истерика, — сквозь слезы проговорила она, когда Михаил глянул на нее исподлобья.

Коллега остановился в пустующем дверном проеме, цепким взором обвел комнату и людей, в ней находящихся.

— Жива? — кивнул Нике. — Сейчас врач будет, поможет.

— Лекс, ты там как? — спросил Михаил.

— Норма, — глухо ответил Лекс, опасаясь лишний раз шевелиться. — Я сейчас, пару минут полежу еще. Вероника?

— Порядок, я тоже полежу, наверное. Он убил Алекса, — заявила Ника. — Лекс невиновен. Он еще связался с работорговцами и покупал людей.

— Я уже догадался, — ответил коллега, присаживаясь на корточки. — Эй, здоровяк, ты моего подозреваемого не раздавишь?

— Да что ему будет? — проворчал Лекс, сильнее вдавливая Степана в пол. — Не маленький, потерпит. Коллега, тебя звать-то как?

31

— Вы опять главные герои новостей, все в отеле только про вас двоих и говорят, — заявила Настя, подавая Нике чай. — Осторожнее.

— Завидуешь? — подмигнула Ника. — Хорошо говорить, когда уже все закончилось. А вот когда открываешь глаза и понимаешь, что человек, которого ты считала другом, имеет на тебя совсем другие планы и спокойно может избить, покалечить — вот это страшно.

— Я бы никогда не подумала, что Степа такой, — Анюта совсем расклеилась и частенько вытирала глаза. — А ведь он мне нравился, такой весь высокий, глаза так и горят, обаятельный.

— Какое счастье, что ты ему не нравилась, — сухо заметила Вера, протягивая Анюте очередной платок. — Его симпатии дорогого стоят. Психопат. Надеюсь, теперь всех его подельников переловят. Рома до сих пор в себя прийти не может. Он с ним очень тесно общался, доверял ему как родному брату… — тут Вера запнулась, вспомнив родного брата главного редактора.

— Мы поняли, — по-доброму улыбнулась Ника. — Никто и представить не мог, что скрывает Степан. У меня какое-то странное чувство, будто это его злой близнец, а сам Степка сидит у себя в номере и сейчас вот откроет дверь и ввалится с Ромкой, шутя свои глупые шуточки.

— Не у всех есть злые близнецы, — вздохнула Настя. — Это редактору повезло, их с братом при рождении разделили на хорошо и плохо. А остальные носят все в одном теле, и выбирают, кем они будут — Лексом или Алексом. — Настя хитро подняла брови: — Ника, у тебя с редактором нашим все серьезно?

— Все более чем серьезно, — ответ пришел со стороны двери. Лекс не сводил глубокого бархатного взгляда с Ники, сложив руки на груди и подпирая плечом стену. — Но об этом вы узнаете позже. А сейчас Веронике нужно отдохнуть.

Девушки тут же попрощались с Никой и поспешно покинули номер, пряча глаза, словно их поймали за подглядыванием.

— Неловко-то как, — выдохнула Анюта за дверью. — Редактор прямо готов был съесть ее у нас на глазах.

— А по-моему, это прекрасно, — возразила Вера и спрятала смешок. — Все, девочки, я к мужу, попрактикую раздевание взглядом.

— Привет. Как там, в отделении? — Ника похлопала рукой по кровати, зовя Лекса присесть рядом.

— Испытал огромное облечение, что я был теперь с другой стороны решетки, — усмехнулся Лекс. — Он начал давать показания. Сначала молчал, потом приехал адвокат, они закрылись на пару часов, и после этого Степа заговорил. Как-то так. «И теперь я знаю, что он подделал распечатку. А Дима, слава Богу, не при чем» Что у него с носом?

— Я ему врезала, — ответила Ника и довольно заблестела глазами. — А еще ногами со всей силы по яйцам, как ты меня учил. Он долго корячился на полу и пел арии фальцетом. Будет меня вспоминать при каждом походе в уборную. А ты чего морщишься?

Лекс уставился на Нику и расхохотался.

— Иди сюда, боевик, — сгреб ее в объятия и быстро поцеловал. — Я безумно счастлив, что наши скудные занятия принесли такую огромную пользу. Как поправишься — всерьез тобой займусь. Отстану только тогда, когда уложишь меня на обе лопатки.

— Тю, — протянула Ника. — Я и сейчас могу это сделать, для этого мне не нужны тренировки.

Лекс сдвинул брови.

— Это ты сейчас что имеешь в виду?

— Ложись, покажу, — шепнула Ника, и Лекс без лишних разговоров покорно улегся на обе лопатки.