Тэсса на краю земли (СИ)

Но хотя бы прекратился дождь, и можно было надеяться на солнечное лето.

При более удобной обуви вечерняя прогулка была бы сплошным удовольствием. Едва начало темнеть, и мокрая листва поблескивала в лучах заходящего солнца.

Бренда увязалась следом, пыхтя и очень замедляя движение. Но Тэссу это не раздражало: спешить им было вроде как некуда.

Ей не надо было искать отпечатки копыт, она чувствовала животный запах. Корова была испугана — не так, как курицы, но все же достаточно сильно.

Тэсса уже почти подошла к кромке негустого леса, скорее, узкой лесополосы, отделяющей Нью-Ньюлин от трассы, когда ее ноздрей коснулся неповторимый запах свежей крови.

Целая лужа, а то и больше.

Примерно шесть галлонов.

Вот черт.

— Бренда, — попросила Тэсса, — подождите меня лучше здесь.

Старуха, тяжело дыша, остановилась рядом.

— Ну уж нет, — сердито возразила она, — я свою Елизавету в беде не брошу… — тут она посмотрела в лицо Тэссы и осеклась. Помолчала. — Нет больше Елизаветы, да? — сглотнув, спросила она.

— Мне жаль, — ответила Тэсса, не зная, как сказать, что, кроме запаха смерти, есть еще и запах жизни. Дурной запах, неправильный.

— И все равно я пойду с вами, шериф Тарлтон, — решительно заявила Бренда. — Вас я тоже в беде не брошу.

Тэсса не засмеялась. Не сказала: какой может быть прок от немощной старухи?

Она вдруг поняла, что ей и правда до смерти не хочется идти вперед одной.

Не потому, что там опасно, нет.

А потому, что там действительно плохо.

— Пойдемте тогда, — просто согласилась она и неожиданно для себя взяла Бренду под руку, помогая ей идти по чавкающей грязи.

Тэсса отвела в сторону тяжелые ветви магнолии, и они вышли на небольшую полянку, окруженную высокими соснами.

Корова Елизавета лежала почти у самого края, на боку, в озерце собственной крови.

Запах стал сильнее — сладкий, удушливый. Бренда стиснула пальцы на предплечье Тэссы.

— Зачем кому-то делать такое? — глухо спросила она.

— Я покажу.

Тэсса осторожно высвободила руку, подошла к корове и, присев перед ней на корточки — кроссовки теперь можно будет выкинуть, — подняла вверх грудину, открывая брюшную полость.

Там, среди теплого и мокрого лежал залитый кровью новорожденный младенец.

Молчал.

— Матерь божья! — охнула Бренда. — Вот дьявол!

— Не совсем. Упыренок.

Тэсса аккуратно извлекла ребенка, перевернула его на ладони, шлепнула по попе.

Слабый детский писк раздался из крошечного тельца.

— Живой, — поразилась Бренда.

— Подержите-ка, — она передала младенца старухе, стянула с себя футболку и помогла его укутать.

Бренда держала свой груз, будто он вот-вот собирался то ли взорваться, то ли вцепиться ей в глотку.

— Да вы не бойтесь, он вполне безобиден… пока, — утешила ее Тэсса. — Надо сообщить о находке. Черт, теперь столько формальностей!

Суперинтендант Западного Корнуолла Алисия Холт приветствовала ее ехидно:

— Констебль Тарлтон… Или как вы себя называете? Шерифом?

— Шериф и мэр Нью-Ньюлина, — подтвердила Тэсса бесстрастно. — У меня и таблички специальные есть. Приезжайте, я вам их покажу.

— Для чего это мне тащиться в вашу дыру? — насторожилась Алисия.

— Я только что нашла младенца в брюхе мертвой коровы.

— Человеческого младенца? — после длинной паузы спросила Алисия в трубке совсем другим голосом.

— А вы как думаете? И он еще жив, Алисия.

— И что теперь делать?

Тэсса понимала ее растерянность: еще в прошлом году подобных детей усыпляли без раздумий. Сейчас же законопроект о гуманном отношении к младенцам со всеми видами психических и физических нестандартных особенностей уже получил одобрение в палате лордов и был направлен на получение королевской санкции.

Однако в силу закон еще не вступил.

Дурацкая неопределенность.

Ну перестань, разозлилась на себя Тэсса, ты же понимаешь, что у тебя только один выход.

Не самый, надо сказать, простой.

— Вы можете сделать вид, что этого звонка не было, — медленно, до конца не веря, что подписывается на такую авантюру, протянула Тэсса.

— Да вы спятили!

— Инквизиция выше полиции.

— Но вы же на пенсии! — слабо возмутилась Алисия, однако было понятно, сколь заманчиво для нее ответить согласием. Спихнуть с себя весь геморрой.

— Нью-Нюлин приютит этого младенца, пока законодательная чехарда не завершится. Вы же знаете, что генетические особенности у таких детей проявляются только в переходном возрасте.

— А мать?

— А матери, — Тэсса поморщилась, — я не чувствую рядом.

— Они всегда засовывают младенцев в коров? — с явным ужасом спросила Алисия.

— Ну что вы, конечно нет. В брюхе коровы ребенок бы не выжил, понимаете? Это какая-то ритуальная казнь, не традиция. Обычно просто дают попробовать крови вместо материнского молока. Но это скорее суеверие. Согласно последним исследованиям профессора Барнса, только у тридцати процентов подобных детей проявляются генетические особенности.

— Только у тридцати процентов? — охнула Бренда, про которую Тэсса совсем забыла. За время их разговора она успела накрыть младенца своей кофтой и плотно прижать к груди. Пригревшись, тот посапывал.

Все упырята отличались невероятно крепким здоровьем.