test

- Он неделями не просыхает! – жаловалась Сабина Леопольдовна на Кубарева. – В дом и краюхи хлеба не принёс. Всё – я, горбатилась на трёх работах… А этот – глаза зальёт и лежит, в телевизор пялится, ждёт всё, чтобы я померла…

- Вот тебе, сосед! – Недобежкин пригнул Поливаева к сиденью по соседству с Кубаревой и пихнул Ежонкова в жирненький бочок. – Доброе утро, зоркий глаз! – милицейский начальник сделал ехидненькое замечание по поводу бдительности Ежонкова.

- А? Что? – встрепенулся Ежонков.

- Вот тебе ещё один – явно твой клиент! – беззлобно хохотнул Недобежкин, показав на Поливаева пальцем. – Вспушишь его, а потом, может быть, ещё и от пьянства излечишь! Это раз. А вот – второй! Сидоров, сажай!

Сидоров затолкнул в микроавтобус Зайцева. Тот сиротливо остановился, не зная, садиться ему, или, может быть, скромненько постоять?..

- Ползи в конец салона! – определил ему место Недобежкин, и Зайцев послушно отправился «на галёрку» и сел на самое крайнее сиденье.

- Фу, чего это с ним? – сморщившись, фыркнул Смирнянский, оглядев покрытую отходами рванину «великого преступника». – В чём он сидел?

- Пахнет… – пропыхтел Ежонков.

- Не развалишься! – Недобежкин устроился за рулём и включил зажигание. – Всё, поехали, дел по горло!

Зайцев ехал в милицейской машине и не понимал, почему они его заковали в наручники и перевозят под конвоем, словно некого уголовника? Когда же он поинтересовался этим у тех, кто его конвоировал – один из них ответил так:

- Да знаем мы всё. Сколько можно строить святую наивность? Надоел!

По соседству с Зайцевым сидел тот алкоголик, который донимал его в камере своим бухтением и какая-то грустная растрёпанная и немолодая женщина. Алкоголик донимал теперь не Зайцева, а его конвоиров дурацким вопросом:

- Ну, вы мне, наконец, вручите часы?

Он задавал этот вопрос всю дорогу, а от него отмахивались, как от назойливой мухи. Зайцев смотрел в окошко и видел, как их машина подъезжает к какому-то зданию, а вывеска над его дверью гласит:

«Калінінське районне

відділення міліції»

Привезли в милицию, только теперь уже не в ОПОП, а в райотдел. Может быть, они, всё же, установят его личность и помогут вернуться назад, в Верхние Лягуши? Зайцева вели коридорами и не снимали наручников, а потом – поставили перед решёткой и велели стать лицом к стене. Зайцев стал, потому что ему больше ничего не оставалось, и дождался, пока один из них эту решётку отомкнёт.

- Шагай! – подтолкнул Зайцева большой и рыжеусый.

Зайцев послушно пошёл и понял, что его и эти привели в изолятор. Кроме него, они сюда же привели и алкоголика, и ту немолодую женщину. Интересно, женщину-то за что замели?

Водворив Зайцева в камеру изолятора, они никуда не ушли, а остались там же, все впятером. Большой и рыжеусый скомандовал растерянному Зайцеву сесть на нары и сам сел – напротив него. Зайцев взял себя в руки: он же не бандит, не вор и не жулик, а как-никак, сотрудник милиции – и обстоятельно, с подробностями, рассказал все обстоятельства того, как он очутился в этом незнакомом городе. Все пятеро слушали его историю так, словно бы он пророчил конец света, и молчали. А когда Зайцев рассказал всё, что знал, и умолк – большой и рыжеусый поёрзал на нарах и изрёк:

- Хм… хм… новая версия…

Затем он подозвал другого – коротенького и пухленького, который всё время «точил» сдобу, и приказал ему:

- Давай, Кашпировский, колдуй: тут, кажется, тяжёлый случай!

Пухленький прекратил «точить», установился напротив Зайцева и начал мотать у него перед носом гайкой, привязанной на шнурок. Зайцев нестерпимо захотел спать от этой гайки, но задремать не успел, потому что внезапно погас свет, и всё вокруг погрузилось во мрак. Зайцев сначала подумал, что тут у них перегорели пробки, и отрубилось электричество. А потом – обнаружил, что он не сидит, а стоит, и руки его свободны от наручников. Зайцев изумился, стал озираться, но не видел ни зги, даже не видел себя. Кроме темноты, тут повисла и тишина – абсолютная, гробовая тишина без единого намёка на звук. А потом – где-то в чёрной высоте воззвал громовой глас:

- Вопросы есть????????

Зайцев был уверен в том, что у него нет вопросов, и поэтому так и ответил:

- Вопросов нет.

Едва он произнёс эти слова – обстановка вокруг него резко изменилась. Темнота рассеялась, Зайцев сделал шаг и вышел… к особняку Гопникова! Что за чёрт?? Зайцев изумился: как же это – был неизвестно где, и вдруг – вернулся домой! Оглядев себя, Зайцев обнаружил, что одет в новую и чистую милицейскую форму. Тишина сменилась мирным птичьим щебетом, под ногами выглядывали из травы жёлтенькие головки добродушных одуванчиков.