test

Мэл Марлоу никогда не отличался нежностью и лаской. Каким-то неведомым образом природа ворлока обделила его и не дала парню этих чудесных добрых качеств, вместо этого подарив ему взгляд гадюки, умеющий убивать на расстоянии, черное прокуренное сердце и кулаки, способные крушить камни. Эти самые кулаки сейчас наматывали ворот кожаной куртки Дантаниэла Блэра Баррингтона – черноволосого мальчишки-священника, а по совместительству опасного и кровавого колдуна, который задержался на этом свете немного дольше, чем предполагал отец-создатель. Сейчас Данте был не очень наглядным представителем своего вида. Он больше напоминал бледную тряпку, даже отдаленно не похожую на человека и вот уже полчаса блевал кровью, кажется, на полном серьезе подумывая отдать душу Великому Владыке Темного Царства – мрачному и бессменному князю Вельзевулу – в вечное услужение.

— Ну, Данни, вот придем на место, я тебя самого выебу и наизнанку выверну, — угрожающе прошептал Мэл, изнемогающий от жары и тяжести тела, туго сводившего его плечи.

Он не мог понять, как упустил друга из виду. Их компания разошлась после посиделок в кафе, продлившихся целых пять часов до иголок в заднице. Данте свалил, как только запримеченный им официант закончил рабочий день, но Мэл ни за что бы не подумал, что тому придет в голову охотиться таким образом. Марлоу и сам бродил по улицам до вечера. Под конец он углядел шикарную одинокую проститутку у дороги. Девушка явно искала приключений на свою обтянутую леопардовыми лосинами задницу. Блуднице несказанно повезло, что она успела сесть в чью-то тачку за несколько секунд до того, как Мэл пересек дорогу. Впрочем, его и самого тут же отвлекли: ухо дико обожгло болью, будто кто-то приложил раскаленную кочергу прямо к мочке, и он зарычал, схватившись за это место, а когда отнял ладонь, обнаружил кровавые пятна на коже. Это означало только одно: кого-то из собратьев-ворлоков лишили самого могущественного талисмана-защитника в виде сережки с выкованной руной. Такая была у каждого странника тьмы, дарованная с целью охранять и оберегать своего обладателя. Марлоу, конечно, поспешил на помощь, хотя все еще злился на Данте за сегодняшний диалог в кафе. Поняв, что натворил его собрат, он едва не потерял сознание от бешенства второй раз за день.

Парню со шрамом пришлось остановиться на середине своего нелегкого пути. Данте снова начало выворачивать всем, что он успел сожрать в той дешевой забегаловке. Вид его внутренностей был не самой приятной для обозрения вещью.

Марлоу морщился и немилосердно сбросил ношу с плеч, хватая его за волосы. Он оттянул их как можно сильнее, чтобы его приятель не запачкал свою шикарную волчью шкуру в процессе прощания со своим желудком. У Мэла появились планы на друга, он вдруг яростно захотел снять с него скальп.

— Марлоу. Что со мной… — невнятно пробормотал Дантаниэл, когда конвульсии прекратили бить его тело.

— Давай так. С какого момента ты помнишь?

— Мы с вами в кафе… Я слежу за блондином… Дальше ничего. Мы расходимся.

— А дальше, — Марлоу дружелюбно собрал в горсть его волосы на макушке. – Ты, долбоеб, пошел трахаться. С девственником. Который сожрал половину твоего уха вместе с талисманом-защитником!

Ослабевшими пальцами Данте схватился за левую мочку. Вместо привычного клыка он нащупал только болезненную кровавую рану.

— Моя серьга, — простонал он.

— Твоя серьга, — Мэл выпятил нижнюю губу и посмотрел на друга блестящими от притворной жалости глазами. В следующую секунду не ожидавший такой подлости Данте был снова брошен на землю, пробовать на вкус верхние породы почвы щедрой северной Минесоты.

Марлоу поднялся на ноги и нервно прошелся туда-сюда по незнакомой местности. Больше всего это походило на какой-то лесопарк в черте города, деревья вырисовывались из темноты, предоставляя путникам, не имеющим ночлега, отличный шанс заиметь таковой. Мэл решил, что туда-то им и нужно направить стопы, но он не собирался разбираться со всем один.

Подумав так, парень со шрамом приложил пальцы к вискам.

— Veni, frater, te invoco … Veni, frater… * — забормотал он себе под нос в надежде, что Элай и Дагон еще не успели закатиться в какой-нибудь притон и устроить там кровавую баню. Их было невозможно докричаться в двух случаях: когда они жрали или когда самозабвенно сношались, как две гиены, забыв про то, что конец света собирался наступать еще не скоро.

Veni, frater, te invoco … Veni, frater – Приди, брат мой, я взываю к тебе. Марлоу бормочет заклинание вызова на латыни.

На этот раз Мэлу повезло очень быстро.

— Veni, frater … — продолжал нашептывать он. Веки его немного подрагивали. Когда он открыл их, среди деревьев мелькнула знакомая тень и фиолетовые глаза. Элай, очень недовольный и хмурый, материализовался на тропинке.

— Ты чего, Марлоу? Я думал, ты пойдешь на охоту, — заметил он, ежась от холода. — Неудачный вечер?

— Вся моя жизнь сплошной стресс, с тех пор, как я связался с этим долбоебом. Сам полюбуйся, — темноволосый ворлок кивнул на корчащееся на земле тело.