test

Данте сжимал и разжимал кулаки, царапал землю задубевшими пальцами, как будто пытался уцепиться за нее и удержаться в сознании. Плотно сомкнутые губы и испарина на лбу говорили о том, что ему становится все хуже. Адамово яблоко судорожно ходило под пергаментно-белой кожей. Он пытался лихорадочно глотать. Элай присвистнул.

— Мерул тебя забери. Это что еще за явление Дьявола? Так вот почему мой талисман так накалился!

— Да, это наш Данни, — нежно пролепетал Мэл сквозь сцепленные зубы. – Ебнутый маньяк-выродок в пятом колене. Оттрахал того мальчишку из кафе, теперь лежит и сам дохнет в корчах.

— Что-о-о? Но это ведь сумасбродство! Я думал, он убьет его, как обычно, и покончит с этим… У него должно было хватить ума попридержать коней! Какого черта ему приспичило?

— Ты меня спрашиваешь? Я не знаю, что нам делать, Элай, я с таким еще не сталкивался. Кроме Дантаниэла все из нас почувствовали, что парень опасен; я готов был поклясться, что он всего лишь поиздевается над ним, порежет, как мешок, прибьет и выкинет в канаву. Ничего более!

Элай обернулся. Его лицо стало сосредоточенным, когда он присел на корточки рядом с другом и отвел со лба Данте перья угольных волос. Ворлок слегка зашевелил губами, произнося какие-то заклинания, а Марлоу в это время нервно смотрел на происходящее. Из них четверых Элай оставался единственным знающим толк во врачевании, пусть даже и черном, как сама ночь, так что если кто и мог придумать, как помочь в такой ситуации, так это был он.

Под его пальцами со слегка отращёнными ногтями восковая кожа полуживого Данте начала покрываться светящимися фиолетовыми узорами, похожими на кружевную вязь. С губ светловолосого лекаря соскальзывали слова, которых почти не было слышно, – ночной ветер скрадывал его речь. Прошла целая вечность, прежде чем он вышел из транса и напряженно встряхнул кистями рук.

— Не могу, Мэл. Он меня не пускает. Его сознание темное, как бездна времен. Тут нужно нечто более мощное, чем наша магия. Этого чудовищно мало…

— Кинжал с кровостоком. Давно хотел прикупить. Прибить его, и долой мучения!

— Я не пойму, как это случилось. Ведь Данте — мощнейший экстрасенс, он чувствует на подлете даже то, чего еще не произошло, — Элай удивленно вгляделся в искаженные черты лежащего на земле друга.

— Ты забыл: он адекватен, когда дело не касается смазливых блондинчиков, черт бы их побрал. Как же я их ненавижу, — парень со шрамом тоже присел на корточки рядом с собратом. — Его ослепило желание взять то, что он так хотел. Оно однажды уже не привело его ни к чему хорошему. И опять все те же грабли. Теперь хрен знает, что с ним делать. В таком состоянии он не сможет даже ходить, я уж молчу про остальное.

Элай и Марлоу некоторое время молчали в попытках придумать решение.

— Давай его отнесем куда-нибудь, где никто не ходит, — было единственным, что пришло в голову светловолосому лекарю. – Если не полегчает, будем соображать. А пока у нас не так много вариантов.

— Здорово. Он вообще-то тяжелый, как сволочь.

Внезапно со стороны дороги послышался шум, а через пару минут показался и тот, кто его поднял. Дагон быстро приближался к ним, по частям вырисовываясь из ночного воздуха.

— Наши талисманы… — начал было он, но тут же осекся, увидев, что его новости вовсе не такие уж новости. Элай и Мэл глянули на него с одинаково каменным выражением лица.

— Мы тебе все расскажем по пути. А теперь нам надо двигать отсюда, — Марлоу обреченно выдохнул и все же подхватил Дантаниэла на руки.

Не так уж часто его подтачивали угрызения настойчивого червячка совести, но именно сейчас настал такой момент, когда острые зубы этого существа прорезались и начали доставать довольно сильно. Он должен был предостеречь Данте от необдуманных действий, но именно сейчас стало уже пздно что-то предпринимать.

Они шли недолго. Лесопарк оказался глухим и безлюдным в это время суток. Уже через несколько минут безостановочного движения три фигуры вышли на небольшую полянку, со всех сторон окруженную деревьями.

— Полагаю, все на этом, — Мэл опустил лихорадочно потеющего приятеля на мерзлую землю. – Тут наше путешествие можно завершить.

Друзья обступили бессознательное тело со всех сторон.

— Знаешь, что я ненавижу больше всего? — задумчиво изрек Дагон.

— Отрицательный резус-фактор? – предположил Мэл.

— Нет, кроме этого. Я ненавижу ждать. Время тянется просто бесконечно, а ведь у нас его и так никто не отнимает.