test

— У него охренительное тело. Я несколько лет проучилась в Дурмстранге и, можешь мне поверить, насмотрелась всякого. Люциус просто... — Роксана покачала головой. — Он только на людях всегда такой строгий и холодный, застегнутый по самый подбородок, причесанный и важный. Видела бы ты этого типа голым по пояс и с распущенными волосами при свете камина, — Роксана вдруг совершенно развязно присвистнула. — Скажу тебе, зрелище то еще. Неудивительно, что эта Паркинсон сохла по нему всю жизнь.

Нарцисса не смогла подавить улыбку и опустила ресницы.

— А еще он очень сильный волшебник и никогда, ни за что не даст тебя в обиду. Что бы там ни говорила Белла, но семья для него всегда на первом месте. Когда мне было тринадцать, меня исключили из Дурмстранга, — она недовольно поморщилась. — Неважно, за что. В общем, меня выперли и я поехала домой. Мне-то было наплевать, я терпеть не могла этот гребанный Дурмстранг, но родители были в бешенстве. Они наказали меня, — Роксана горько усмехнулась. — Блядь, очень сильно. Намного сильнее, чем стоило бы, если бы я действительно была виновата.

Нарцисса удивленно распахнула глаза.

Странно было слышать такие слова из уст такой маленькой и миловидной девочки.

— Люциус стоял в стороне и смотрел, как меня наказывают. Я думала, что никогда его не прощу и вообще убегу из дома к чертям собачьим, как только все заснут, — Роксана вдруг улыбнулась. — Он тайком принес мне в комнату горячий шоколад и целую тарелку маффинов, хотя знал, что мама запрещает мне есть сладкое, боится, что я растолстею, и сынок какой-нибудь богатой шлюхи не захочет на мне жениться, — она фыркнула.

Нарцисса открыла было рот, но снова не успела вклиниться в поток речи.

— Он сидел у меня в комнате всю ночь и читал, а на следующий день увез меня в Сан-Себастьян, подальше от маминых глаз. В то время Люциус как раз посещал Шармбатон по делам Попечительского Совета и заодно показал мне школу, — Роксана уронила руку на колено, закатив глаза. — Мерлинова мать, если бы ты знала, как там красиво! Белые колонны, виноградник, фонтаны из вина и оливкового масла, музы. И снег сладкий, — она смешно выпучила глаза, поймав взгляд Нарциссы. — Люциус сказал, что если я хочу, то могу остаться учиться там и не возвращаться домой. Я осталась в Шармбатоне до лета, а он навещал меня каждую неделю, а на Рождество отвез к нашей бабушке в Швейцарию. Он — отличный брат. И я уверена, будет неплохим папашей, когда-нибудь. А в том, что он охуенный любовник я не сомневаюсь, хотя он мой брат и мне не хочется об этом думать.

Нарцисса легонько улыбнулась, поднимая на нее взгляд.

— Но это вовсе не значит, что ты мне нравишься, — спохватилась Роксана, встретившись с ней взглядом. — Просто... если бы ты только знала, сколько девушек мечтало оказаться на твоем месте, то не ревела бы сейчас, как идиотка, а плясала от счастья, что отхватила тако...

Дверь вдруг распахнулась.

Нарцисса резко выпрямила спину, а Роксана вскочила с быльца, как ужаленная.

Эдвин Малфой, в великолепном кремовом платье, очень похожем на платье Нарциссы, но более строгом, паре черных шелковых перчаток выше локтя и с черным соболем на плечах, вплыла в комнату, раскинув по воздуху тончайший шлейф терпких духов. Маленькие глаза мерцали на ухоженном гладком лице, как два бриллианта, кремовые волосы были так тщательно зачесаны, что можно было подумать, будто она совсем лысая — до тех пор, пока Эдвин не поворачивала свою изящную головку на тонкой шее, и не обнаруживался массивный пучок, обтянутый искрящейся бриллиантовой сеткой. Благоухающая, белоснежная и хрупкая, она была скорее похожа на диковинный цветок, чем на живую женщину.

— Мама?!..

— Нарцисса, тебя все ждут, — холодно проговорила Эдвин, придерживая своей красивой рукой тяжелую дверь. Ее слова гладко перетекали одно в другое, как ручей, проталкивающий себе путь среди прозрачных камушков. — Ступай в соседние покои, тебя приведут в порядок.

Нарцисса молча поднялась на ноги и в одиночестве покинула комнату.

Эдвин подождала, пока за ней закроется дверь, и наконец обратила внимание на дочь.

Повисла нехорошая тишина.

— Кто разрешил тебе выйти из комнаты? — наконец спокойно спросила Эдвин, равнодушно глядя на нее.

— И вам привет, маменька, — колко ответила Роксана, скрещивая на груди руки. — Раз уж вы не интересуетесь, скажу сама: я жива-здорова, чувствую себя хорошо, доехала нормально, и тоже очень рада вас видеть.

— Я спрашиваю, кто тебе разрешил?!

— Сама себе разрешила! — перекричала ее Роксана, не решаясь, однако, шевельнуться под холодным жестким взглядом.

Последний раз они виделись почти полгода назад, и тогда Эдвин была чем-то сильно занята и всего раз повидалась с дочерью.

И сейчас смотрела на нее через силу.

Роксана проглотила колючий комок в горле.

— Немедленно иди к себе, — похоже, Эдвин решила не тратить на нее время и отворила дверь, чтобы последовать за Нарциссой. В комнату невесомой струйкой вплыла праздничная музыка. — Поговорим завтра, — она повернулась, чтобы уйти.

— Я хочу быть на свадьбе! — выпалила Роксана.