TEST

Слабел и Волдеморт. Нет, это не сказалось на его магии. Всё же магия и душа — это разные вещи. Да и дополнительной подпиткой магическими силами своих последователей он не брезговал. Но вот устойчивость в собственном теле ему уже ничего не обеспечивало. Перед трагическим Хэллоуином связь с телом была у него уже весьма условной. И позже, в Квирреле, он удерживался с превеликим трудом. А ведь тот пустил его в себя добровольно! Добровольно, понимаешь? По законам Магии Души, Волдеморт должен был полностью захватить тело Квирринуса и, перестроив его под себя, возродиться. Но у него уже просто не было на это сил. Он неимоверно изуродовал и ослабил себя, низведя до уровня ментального паразита. Даже кровь единорога мало помогала. Квиррел попросту заживо разлагался… Уж не знаю, на сколько кусочков можно разрезать настоящего червя, чтобы из каждой дольки вырос новый полноценный экземпляр, но душу…

— Пацан, какава будешь? — шмыгнув сизым носом, развязно осведомился незаметно подкравшийся проводник. — Ешо булки есть… вчерашние. Или кофу с молоком? Четырнадцать кнатов все про всё, а?

— Нет-нет, спасибо! — Гарри так резво замотал головой, что едва не потерял очки.

— Ешо газеты могу дать. И «Придиру», чтоб поржать. И…

— Мне ничего не надо! — взвыл Поттер. Там Джеймс так интересно про червяков и Криррела рассказывает, а тут этот, со своим «какавом»! Есть же люди! В этот момент автобус резко затормозил, и проводника унесло прочь. Гарри облегчённо выдохнул и принял прежнюю, удобную для подслушивания, позу.

— …и последние два склевали воробьи.

— Эти воробьи — Нагини и Гарри, что ли? — уточнил веселящийся Генрих.

— Именно. Утрирую, конечно, но суть верна. Только наш Великий Экспериментатор Волдеморт мог додуматься поместить осколок своей души в живое, наделённое магией существо — в своего фамилиара! И как бы он правил миром в случае возрождения в змеином теле? Приказы последователям на парселтанге отдавал, а колдовал хвостом?

— Это было бы круто! — захихикал Генрих. — Он и так-то на человека был не особенно похож, а тут…

— Но самая интересная судьба у того кусочка, который достался малышу Гарри. Так вот, Дамблдор, уверяя тебя, что ты в ту трагическую ночь получил от Тёмного Лорда часть его сил, ткнув пальцем в небо, сказал правду… — Поттер взволнованно сглотнул и напряг слух. Честно говоря, из речи Джеймса он мало что понял. Но о том, что речь идет об очень важных вещах, догадаться было не трудно.

— Так чё, пацан, какава точно не надо? — проводник лениво перекатил жвачку во рту, с надеждой глядя на Гарри, а из зажатой в его руке кружки плеснула на пол коричневая бурда. Похоже, что пока он до Поттера добирался, половину «какава» уже разлил.

— Нет, спасибо, не надо! — чётко выговаривая каждое слово, разочаровал его Гарри. Укоризненно повздыхав, проводник направился в сторону лестницы на верхние этажи автобуса.

— … тот уродливый псевдоребёнок на потустороннем вокзале и был Волдемортом, а вовсе не выбитым из тебя крестражем. Я тоже долго этого понять не мог, пока не сообразил, что «наш» осколок выглядел бы совсем иначе. Понимаешь, в воробьях съеденные червяки долго не хранятся… И на месте жуткого уродца мы увидели бы кучку… эм-м, сырого полупереваренного фарша. Уж извини за неделикатную подробность. Но связь с хозяином эта испорченная частичка ещё сохраняла…

— Двигай на выход, пацан. Щас твоя остановка. Чумудан-то доволокёшь? А то подсоблю — мне не трудно.

* * *

Палатку поставили в густых зарослях одичавших кустов около брошенного дома. От входа открывался вид на дымящую заводскую трубу. Ещё пара труб поменьше калибром безжизненно упиралась в серое небо. Поодаль — за щербатыми заборами и бурьяном — текла дурно пахнущая речка. Большая часть домов кривой улочки была заколочена. Только пара хибар выглядела жилыми благодаря занавескам на окнах и телевизионным антеннам на крышах.

В последний раз тоскливо оглянувшись на ставшую родной палатку, Гарри крепко сжал ладонь Джеймса и, пересиливая себя, побрёл к обшарпанному и покосившемуся дому на противоположной стороне улицы. Он шёл как на казнь. Хотелось вцепиться всеми конечностями в доски забора или лечь на дорогу в знак протеста, или…

Перекошенная калитка пронзительно скрипнула. По заросшей травой тропинке давно никто не ходил. Может, Снейпа здесь и нет? Уехал куда-нибудь на лето… Хотя, чего бы тогда Саю здесь сидеть? Под просевшим крыльцом, в зарослях крапивы, упокоилась пара ржавых котлов и заплесневелый ботинок. Ступени встретили незваных гостей не менее музыкально, чем калитка, но в дверь все равно пришлось стучать, хотя подобную «сигнализацию» мог не услышать разве что глухой. Гарри от волнения успел облупить изрядный участок дверного косяка от вздувшейся коростой краски, прежде чем в глубине дома послышались шаги. Дверь резко распахнулась, явив миру бледно-серую физиономию грозного профессора.