Тест-драйв бессмертия

Дикарь приблизился к ярко-желтой коробке комнаты управления, где укрылись оставшиеся работники реакторной. Сквозь толстое стекло в защищающей внутренности пультовой двери, он посмотрел на перепуганных людей в белых комбезах, с выражением дикого страха глядевших на него в ответ.

— Хаха, открыть можешь?

— Нет, она механическая. Разбирайся сам и поскорее!

Дикарь, недолго думая, прицелился сквозь стекло в укрывшихся внутри людей и спустил курок. Но в Советском Союзе умели делать вещи качественно — пультовая была на совесть защищена на случай утечки радиации или пожара, поэтому толстое стекло на двери выдержало, лишь покрылось белыми неопрятными отметинами там, где гладкую поверхность клюнули пули.

Чертыхнувшись про себя, Дикарь вновь активировал щит на левой руке, вытянув ее наподобие клинка, и вбил ладонь в дверной створ, после чего вывернул руку, расшатывая его словно металлическим ломом. Механика запора дверей не выдержала такого варварского отношения и с хрустом выскочила из крепления. Обломки механизма и куски обшивки брызнули во все стороны, рейдер рванул дверь на себя, ухватившись за образовавшуюся щель. Перекосившая от столь грубого обращения дверь с диким визгом отворилась, открыв ему доступ внутрь операторной. «Снеговики» сгрудились в дальнем углу, инстинктивно стараясь оказаться подальше от кошмарного убийцы. Дикарь, в крови которого продолжал клокотать адреналин, подавил в себе желание пощадить безоружных людей, единственной виной которых было то, что они обеспечивали энергией лабораторию, где ставили антигуманные опыты над иммунными. Верно, даже если они лично и не делали бесчеловечных мерзостей, то это не снимает с них ответственности за косвенное участие в этом отвратительном проекте. Справившись с внутренними разногласиями, он навел мушку на белоснежные силуэты людей и, не обращая внимания на их умоляющие о пощаде крики, расстрелял внешников.

— Чисто!

— Отличная работа. Вот только радоваться пока рано — эти покойники успели что-то нажать у себя на пульте; к тебе прямо сейчас на всех парах несется тяжеловооруженный отряд охраны. Пошевеливайся, если не хочешь, чтобы тебе голову прострелили.

Неприятно пораженный этой неожиданной новостью, Дикарь, однако, не растерял присутствия духа и не утратил хладнокровия. Он прошелся по залу, произведя контроль всех покойников или тех, кто ими прикидывался. Не хватало еще, чтобы в разгар боя ему в спину ударил один из недобитков. Сменил более чем наполовину опустошенный магазин на полный, после чего взялся за «отбойник». Смысла таиться уже особого не было, операция по захвату бункера переходит в активную фазу, которая не обойдется без массового смертоубийства и перестрелок. А значит, ему потребуется вся огневая мощь, что у него есть.

В коридоре, который он недавно покинул, вспыхнула стрельба. Затарахтели взахлеб автоматические турели; хлопали едва слышно на этом фоне винтовки «скаутов», укрывшихся внутри реакторного зала. Дикарь осторожно выглянул из-за стены, оценивая обстановку. Здесь два коридора сходились под прямым углом — один тот, откуда он пришел, а второй вел вглубь уровня. Переборка, ведущая в реакторную, находилась как раз на стыке.

В глубине второго коридора, метрах в пятидесяти от него, засело с десяток бойцов в форме тигрового раскраса. Они, сменяя друг друга, выглядывали из боковых технических ответвлений и стрельбой прикрывали союзников, продвигаясь к своей цели. По центру тоннеля слаженно двигалась тройка охранников, укрывавшихся за бронированными штурмовыми щитами. Остальные их соратники прятались в боковых нишах, либо за их спинами. И надо заметить, продвигалась эта «тевтонская свинья» довольно успешно — пули, выпускаемые «Minimi» турелей, которые на расплав ствола расходовали пулеметные ленты, рикошетили от толстых металлических пластин, не в силах их пробить. Хлопнул подствольник из-за стены щитов, Дикарь едва успел юркнуть внутрь реакторной. Хлопнуло, провизжали в воздухе осколки, шрапнель забарабанила по стенам, заныла противно поврежденным приводом одна из турелей.

— Веди сюда «хеви». Пора показать этим утыркам, кто в доме хозяин.

— Работаю.