Тест на блондинку

– А пойдём! – сказала она. – Я только узнаю, не очень ли я нужна в ближайшее время.

И они пошли, и поехали на троллейбусе, на такси, на каких-то неведомых средствах передвижения в город и через город, в знаменитый Ипатьевский монастырь, и бродили по нему, почему-то целуясь и смущая монахов, и один даже подошёл и сделал внушение, и она засмущалась, и сказала: «Пойдём отсюда», и они пошли. Они бродили по старинным торговым рядам, и по опавшим сегодня ночью листьям, и по берегу Волги, и говорили-говорили-говорили не вспомнить о чём, но было так легко, так воздушно, так осенне и так радостно, как будто они знали друг друга в прошлых жизнях и вот встретились теперь в новом рождении и хотят успеть рассказать друг другу всё, что произошло с ними за эту вечность.

Здравствуй, мой милый Антонио!

Сегодня у меня отличное настроение, потому что я провела весёлые выходные в деревне. Свежий воздух и верховая езда пошли мне на пользу. Мы с Машуней (ты её должен помнить) собираемся продолжить прогулки верхом.

Я усердно работаю, и работаю, и работаю… И я ужасно соскучилась по твоим письмам и стихам. Проявись!

Целую тебя сладко.

Лё.

– Антоха, э, вставай! – энергично тряс его за плечо Ванька.

– Чего? Суббота же! Спать хочу! – противился он.

Но Ванька был настойчив.

Он продрал глаза и увидел Ваньку и Славика, неразлучных друганов, которые смотрели на него испуганно, а Славик при этом зачем-то лил воду на его диван.

– Эй, ты чего делаешь? – крикнул он Славику.

– Тушу пожар, – невозмутимо ответил тот.

Оказалось, он-таки заснул с непогашенной сигаретой.

В комнате надрывно пахло палёным диваном. Надо было срочно открыть окно.

– Водку будешь? – утвердительно спросил Ванька.

– Нет, – отрицательно подтвердил Антон. – Всё-таки лучше бы пиво.

– Эх, слабый ты человек, Антоха, раз водку по утрам не пьёшь! – хлопнул его по плечу Славик.

И был день, и солнце стреляло в окно своими наглыми глазищами, и были Ванька и Славик, и был портер и водка, и были разговоры по душам о том, кто чего хочет добиться, когда выйдет из этой общаги. И вот уже тени прошлых жильцов прошли по стенам его комнаты, тихо переговариваясь между собой, и наступила минута, в которую каждый понимает что-то очень важное, то единственное, что имеет сейчас значение, и он сказал:

– Блин, кажется, я и правда люблю её!

– Кого??? – в один голос закричали Ванька и Славик. Славик аж подскочил на стуле.

И он рассказал. Рассказал, как однажды поехал в славный город Кострому, и как встретил там славную девушку Лё, и фамилия у неё была какая-то ангельская, и сама она была какая-то ангельская, и потерял он от неё голову, и голова его лежит в Костроме, тоскует, а он здесь, пьёт с ними портер, ведёт пустые разговоры, а его ведь нет на самом деле, ибо кто человек без головы, как не труп.

Привет, милый!

У меня сегодня было море приключений. Мы с Машуней ходили по улицам города с плакатом и приставали к мирным прохожим с предложением вступить в Союз влюблённых сердец. Кто-то удивлялся, кто-то отмахивался, а кто-то хотел вступить. Причём некоторые хотели вступить в союз либо со мной, либо с Машей. Понятия не имею, что теперь делать со всеми этими телефонами, которые оставили желающие. А всё это я придумала, потому что – помнишь? – у меня болело сердце (от него отрывалась половинка, ты увёз её с собой).

Вчера, после работы, я села в холодный, пустой автобус, и мне невероятно захотелось, чтобы ты обнял меня. Представляешь, больше ничего от жизни не надо – только прижаться к тебе!

В последние дни я не ночевала в общежитии – позорно бегу от одиночества. Там теперь всё ассоциируется с тобой. А поскольку тебя там нет, то и мне там теперь не живётся.

Целую, милый Антонио (сегодня нежно).

Твоя Лё.