Читаем Тест на ДНК. С чего все начиналось? О наследственности, изменчивости и эволюции полностью

Так как указанные три варианта бастарда являются полностью плодовитыми, они должны были быть использованы для опытов над последующими поколениями, но эти опыты не осуществились. По-видимому, можно с уверенностью предположить, что поколение, полученное при самоопылении этих вариантов, не будет подвержено такому же варьированию, как это было у первоначальных бастардов. По крайней мере, растения, выращенные для контроля из семян, которые образовались от этих вариантов на свободе в 1870 г. без всякой защиты и среди прочих бастардов, не варьировали, они совпадали без исключения с материнским растением. С указанными вариантами бастарда в одно время и вблизи от них цвели также Н. aurantiacum, но влияния их пыльцы не было обнаружено.

Гэртнер доказал препотенцию пыльцы исходных родительских форм над пыльцой бастардов у различных растений. Я поставил один-единственный опыт над Hieracium, результат которого, несмотря на свою единичность, заслуживает тем не менее короткого сообщения. В качестве опытного растения был использован бастард Н. praealtum + Н. aurantiacum, который только частично был плодовитым, так что на каждой головке только у третьей или четвертой части цветков развились хорошие семена.

Подопытное растение выращивалось в горшке у окна. После того, как несколько головок отцвело, были удалены все цветущие, и для опыта из них были выбраны только две с еще закрытыми цветками. Как только на этих головках раскрылись первые цветки, на рыльца, выступающие из трубочек пыльника, была тотчас обильно нанесена пыльца от Н. aurantiacum, и так продолжалось три-четыре дня, пока все цветки не раскрылись и на все рыльца не была нанесена пыльца. Ко времени созревания оказалось, что каждая из обеих искусственно оплодотворенных головок образовала значительно больше семян, чем остальные головки, предоставленные самоопылению. От этих последних сосчитали все семена и определили среднее количество, приходящееся на каждую головку.

В следующем году из семян обеих искусственно оплодотворенных головок были получены растения двух типов: одни полностью совпадали с материнским растением, а другие более приближались к Н. aurantiacum. Численное сравнение показало, что количество сеянцев, не удаленных от материнского растения и таким образом полученных в результате самоопыления, было почти таким же, каким оно должно было быть согласно полученному среднему числу, если обе головки были бы предоставлены исключительно самоопылению.

Пыльца от Н. aurantiacum была действенной только в таких цветках, которые без ее участия остались бы стерильными, но пыльцу бастарда она вытеснить не могла.

Следует особенно отметить, что этому опыту, который вообще легко провести, я уделял все возможное внимание, я ни разу не пропустил того времени от 7 до 9 утра, когда ежедневно открывалась новая зона цветка от края до середины круга, и на рыльце, как только оно открывалось, переносилась свежая пыльца от Н. aurantiacum.

Я далек от того, чтобы истолковать результат этого опыта в том смысле, что Гэртнер был неправ, когда утверждал, что при конкуренции пыльцы исходных форм пыльца бастарда не действует. Из опыта нельзя сделать вывод об обратном, скорее своеобразным строением цветка и поведением половых органов нужно объяснить то исключение, которое в этом смысле представляет Hieracium.

Я предполагаю, что для этого вида всякая свободная конкуренция исключается, пока собственная пыльца хорошо развивается и способна к оплодотворению, так как в этом случае чужеродная пыльца всегда опаздывает и уже по этой причине не может успешно конкурировать. Как я часто мог убедиться, пыльники Hieraciurn открываются уже в бутоне и передают пыльцу на тесно соприкасающееся с ним рыльце, таким образом, во время цветения рыльце выходит из трубочки уже покрытое пыльцой. Много раз за целый день до цветения Н. aurantiacum, Н. mirorum и др. я осторожно отделял трубочку пыльника у основания и вытаскивал через столбик, не раскрывая трубочку сбоку и применяя прочую предосторожность, затем на рыльце неоднократно наносилась чужеродная пыльца, предназначенная для оплодотворения, и тем не менее из полученных семян никогда не получалось ничего другого, кроме Н. aurantiacum, Н. mirorum.

Исходя из этого опыта, я считаю весьма вероятным, что оплодотворение чужеродной пыльцой происходит только тогда, когда собственная пыльца почему-либо не попадает, в то время как восприимчивость пестика сохраняется, что не так редко встречается у этого рода.

Перейти на страницу:

Все книги серии Кот Шредингера (Родина)

Атомный проект. Жизнь за «железным занавесом»
Атомный проект. Жизнь за «железным занавесом»

Ученик великого Э. Ферми, сотрудник Ф. Жолио-Кюри, почетный член Итальянской академии деи Линчей Бруно Понтекорво родился в Италии, работал во Франции, США, Канаде, Англии, а большую часть своей жизни прожил в России. Бруно Понтекорво известен как один из ведущих физиков эпохи «холодной войны». В то время, как главы государств мечтали о мировом господстве, которое им подарит ядерное оружие, лучшие ученые всего мира боролись за «ядерное равновесие» и всеми возможными способами старались не разрывать прочные научные связи, помогавшие двигать науку вперед. Понтекорво до последних дней жизни поддерживал дружбу со своим учителем, одним из ведущих ученых «Манхэттенского проекта» Энрико Ферми, а также вел переписку с другими участниками проекта. Воспоминания этого ученого полны необычными деталями, описывающими закрытую и даже засекреченную жизнь ядерных физиков середины ХХ века. Интересная и наполненная яркими событиями судьба, исключительный ум и независимые взгляды позволили ученому создать ряд статей, описывающих мир с простой и понятной точки зрения физика. Именно они вместе с воспоминаниями о жизни в Штатах и СССР, и составили основу этой книги.

Бруно Максимович Понтекорво

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Теория струн и скрытые измерения Вселенной
Теория струн и скрытые измерения Вселенной

Революционная теория струн утверждает, что мы живем в десятимерной Вселенной, но только четыре из этих измерений доступны человеческому восприятию. Если верить современным ученым, остальные шесть измерений свернуты в удивительную структуру, известную как многообразие Калаби-Яу. Легендарный математик Шинтан Яу, один из первооткрывателей этих поразительных пространств, утверждает, что геометрия не только является основой теории струн, но и лежит в самой природе нашей Вселенной.Читая эту книгу, вы вместе с авторами повторите захватывающий путь научного открытия: от безумной идеи до завершенной теории. Вас ждет увлекательное исследование, удивительное путешествие в скрытые измерения, определяющие то, что мы называем Вселенной, как в большом, так и в малом масштабе.

Стив Надис , Шинтан Яу , Яу Шинтан

Астрономия и Космос / Научная литература / Технические науки / Образование и наука
Четыре социологических традиции
Четыре социологических традиции

Будучи исправленной и дополненной версией получивших широкое признание критиков «Трех социологических традиций», этот текст представляет собой краткую интеллектуальную историю социологии, построенную вокруг развития четырех классических идейных школ: традиции конфликта Маркса и Вебера, ритуальной солидарности Дюркгейма, микроинтеракционистской традиции Мида, Блумера и Гарфинкеля и новой для этого издания утилитарно-рациональной традиции выбора. Коллинз, один из наиболее живых и увлекательных авторов в области социологии, прослеживает идейные вехи на пути этих четырех магистральных школ от классических теорий до их современных разработок. Он рассказывает об истоках социологии, указывая на области, в которых был достигнут прогресс в нашем понимании социальной реальности, области, где еще существуют расхождения, и направление, в котором движется социология.Рэндалл Коллинз — профессор социологии Калифорнийского университета в Риверсайде и автор многих книг и статей, в том числе «Социологической идеи» (OUP, 1992) и «Социологии конфликта».

Рэндалл Коллинз

Научная литература
Москва и Орда
Москва и Орда

Монография посвящена отношениям Московского княжества и Золотой Орды с конца XIII до начала XVI в. В ней, в отличие от предшествующей историографии, уделявшей серьёзное внимание лишь двум ключевым эпизодам — Куликовской битве и освобождению от власти Орды, — последовательно рассматривается развитие московско-ордынских отношений на протяжении двух с половиной столетий. В результате выясняется, что устоявшиеся (хотя и противоречащие друг другу) постулаты — «поддержка Ордой Москвы» и «борьба с ордынским игом» — мало соответствуют исторической реальности. По-новому решаются такие вопросы, как отношение к Орде первых московских князей — Даниила Александровича и Юрия Даниловича, последствия конфликта Дмитрия Донского с Тохтамышем 1382 г., датировка и обстоятельства освобождения Москвы от ордынской зависимости.Для историков и широкого круга читателей, интересующихся историей Отечества.

Антон Анатольевич Горский

История / Научная литература / Образование и наука