Тест на измену (СИ)

Паша ждет от меня ответа, а я молчу. Тишина затягивается, начинает давить, ломая кости. Кажется, что Паша смотрит мне ровно в душу. Видит и понимает все, что у меня там творится. Чувствует мою боль.

Громкий рингтон его смартфона рассекает пространство и заставляет нас обоих вздрогнуть от неожиданности. Паша достаёт из кармана пиджака телефон, бросает взгляд на экран, и на секунду мне кажется, что не хочет принимать вызов. Но в итоге все-таки отвечает.

— Алло, — пауза. — Я еще не закончил, у меня совещание, — пауза. — Анжел, ну я же сказал, что сам позвоню, — произносит слегка раздраженно. — Мне сейчас некогда. Я тебе перезвоню, — не дожидаясь, что еще скажет Анжела, Паша кладет трубку и возвращает внимание ко мне.

Молчим. Его короткий разговор с Анжелой прилетел мне кирпичом по голове. Напомнил, что наш танец в ресторане ничего не значил. Просто вежливость со стороны Паши.

— Знаешь, а вы с ней красиво смотритесь вместе, — выпаливаю со злостью. — Она тебе подходит.

Паша выдерживает мой взгляд и мой резкий тон. Снова ни один мускул не дергается на его лице.

— Больше, чем тебе подходила я, — добавляю с ядом.

В венах медленно-медленно по одному градусу закипает кровь. Эта Анжела уже даже мне надоела, а каково с ней Паше? Пишет и звонит ему без остановки. А букет невесты? Зачем она вышла его ловить? Серьезно, что ли, надеется, что Паша на ней женится? Не женится. Паша считает жену удавкой.

И почему-то мне вдруг нравится, что он так думает о супружеской жизни. Значит, точно не поведёт никого в загс.

— Хочешь поговорить о наших отношениях? — вот вроде бы Паша спрашивает, но звучит так, будто констатирует.

Неопределённо веду плечами.

— О чем нам говорить? Я замужем, а ты ненавидишь меня.

— Я тебя не ненавижу.

— Да неужели? — хмыкаю. — Я бросила тебя перед нашей свадьбы и ушла к другому.

— И тем не менее я не испытываю чувства ненависти по отношению к тебе.

— А что ты испытываешь по отношению ко мне?

Вопрос вылетает быстрее, чем я успеваю осознать его смысл. Прикусываю язык, да поздно. Слова повисли в воздухе.

— Я не знаю, — Паша отвечает после очень долгой паузы.

Его голос звучит обреченно, и я вдруг понимаю, как Паше на самом деле тяжело постоянно находиться рядом со мной. Под его холодностью, черствостью и безразличием скрывается глубокая рана, которую я нанесла. Мне становится больно от этого. Я будто бы разделяю Пашину боль вместе с ним. У меня в прямом смысле на глазах выступают слезы.

— Что у тебя с мужем?

Горло стянуло колючей проволокой. Паша ждет ответа, а я не могу вымолвить. Ему не просто любопытна моя семейная жизнь, она как будто бы важна ему.

— У нас все плохо, — глухо вырывается правда.

В глазах Паши нет ни радости, ни ликования, ни злорадства. Я вижу там понимание. А еще искреннее сочувствие.

— Почему?

— Мы отдалились, стали чужими. А потом он захотел мне изменить.

— И изменил?

— Вроде нет. Но хотел. Он зарегистрировался на сайте знакомств и искал там секс без обязательств.

Паша недоуменно на меня таращится. Представляю, как это выглядит со стороны. Какой-то сюр. Рома этим поступком не просто опозорил меня, но еще и унизил. А что думает Лена? Понимает ведь: я свела с ней общение до минимума именно из-за того, что ей известно о похождениях Ромы на сайт знакомств.

— А как ты узнала, что твой муж зарегистрировался на сайте знакомств?

— Его там Лена Крылова обнаружила, наш главный бухгалтер.

Какое же это унижение! Именно сейчас я чувствую его в полной мере. Не выдерживаю и начинаю плакать прямо перед Пашей. Он, видимо, не ожидал такого, потому что опешил. Слезы крупными градинами стекают по щекам, я размазываю их и всхлипываю.

— Арин, ну хватит, — Паша поднимается со стула и подходит ко мне. Опускается на соседний и накрывает мою ладонь.

— Скажи, что я это заслужила!

— Не скажу.

— Почему?

— Потому что никто не должен испытывать боль предательства.

— Я хочу, чтобы ты сказал мне что-нибудь плохое! Скажи, что так мне и надо!

— Не скажу.

— Почему ты такой упрямый!? — вырываю свою ладонь из его. — Тебе так сложно сказать, что я сама во всем виновата? Что я это заслужила?

Я на грани истерики, если еще не перешла в нее. Слезы ручьём бегут по лицу, уже даже не успеваю их смахивать.

— Арин, успокойся, — Паша опускает руки мне на предплечья и крепко их сжимает.

— Почему ты не уволил меня с позором, как всех остальных?

— Потому что ты хорошо работаешь.

— И что? Я же так ужасно с тобой поступила!

— Это не повод тебя увольнять.

— Почему ты такой хороший и благородный!?

От злости пихаю Пашу в грудь. Он не двигается с места, тогда я делаю это еще раз. Потом еще и еще. Когда начинаю откровенно колотить, Паша крепко хватает меня и прижимает к себе.

— У тебя истерика, успокойся.

Паша так сильно держит меня, что дернуться не могу. Падаю лбом ему на плечо и тихо плачу. Тепло его тела передаётся мне, окутывает словно одеялом, греет. Нос улавливает знакомый и некогда родной запах. Я вдыхала его каждую ночь, уютно устроившись на Пашиной груди.