Тест Роршаха. Герман Роршах, его тест и сила видения

Изыскания футуристов перекликались с интересами Роршаха. Композитор и художник Михаил Матюшин, последователь Эрнста Геккеля, изучал случайные формы коряг, создавал теории цвета и пытался расширить границы человеческого зрительного восприятия, отчасти — при помощи упражнений, предназначенных для восстановления утраченных зрительных нервов, которые, как он считал, находятся на затылке и на подошвах ног. Николай Кульбин, чьи лекции слушал Роршах, был художником и врачом, который публиковал книги и научные статьи о чувственном восприятии и психологических тестах. У него был собственный психологический девиз: «Личность не знает ничего, кроме своих собственных чувств, — и, проецируя эти чувства вокруг себя, она создает свой собственный мир». Поэт Алексей Кручёных выступал за «видение с обеих сторон» и «субъективную объективность»: «Пусть книга будет маленькой, но… все в ней принадлежит писателю, до последней капли чернил». Футуристы публиковали синестетические работы, такие как «Интуитивные цвета», и таблицы взаимосвязей между цветами и музыкальными нотами; манифесты, посвященные тому, как неологизмы и ошибки «приводят к движению и новому восприятию мира»; стихи, где поэт находится в кинозале и, предприняв специальное усилие, начинает видеть экран вверх ногами. Все это наряду с другими действиями ключевых фигур было упомянуто или процитировано в посвященном футуризму очерке Роршаха.

Он понимал, что футуризм выглядит безумно и нелогично, но утверждал, что «сейчас настало такое время, когда любое движение, любое действие может быть объявлено “безумным”…Не существует такой вещи, как абсолютная нелепица. Даже в самых темных и многослойных наваждениях наших пациентов, страдающих ранним слабоумием, есть скрытый смысл». Он проводил параллель между футуризмом и шизофренией в терминологии цюрихской школы, иллюстрируя широкую применимость психоаналитической теории: «Взаимосвязи, которые раньше невозможно было представить, сегодня воссозданы путем разработки глубинной психологии, начало которой положил Фрейд… Не только невротические симптомы, навязчивые состояния и бредовые сны, но также мифы, народные сказки, стихи, музыкальные произведения, живопись — все применимо в психоаналитическом исследовании». Как результат: «Даже если мы решим назвать футуризм безумием и нелепицей, мы всё же будем обязаны отыскать смысл в этой нелепице».

Роршах относился к футуризму серьезно и находил заложенный в нем смысл вполне самодостаточным, чтобы быть подвергнутым критике. В первоначальном анализе своего эссе о футуризме он утверждал, что футуристы неправильно понимают то, как образы вызывают ощущение движения. Он подчеркивал, что обычно лишь карикатуристы — как его любимый Вильгельм Буш — предпринимают попытки представить движение, показывая объект во многих положениях одновременно, например рисуя распалившемуся пианисту несколько пар рук. Скульптуры и картины Микеланджело, напротив, динамичны сами по себе — они заставляют вас почувствовать движение. Футуристы, с их десятиногими собаками, совершали ошибку, пытаясь применять тот же подход, что у Буша, но Роршах был необычайно тверд: для художника, который стремится подняться выше уровня карикатур, «нет другого пути для работы с движением», кроме пути Микеланджело: «Единственный способ представить движение в объекте — это воздействовать на кинестетическое чувство смотрящего». Стратегия футуристов «невозможна», поскольку она неправильно понимает взаимоотношения между эмпатией («сопереживанием», по терминологии Вишера) и зрением: «Нет нужды спрашивать совета у философов или психологов — достаточно будет физиолога. Многочисленные ноги не пробуждают мысли о движении, или же делают это очень абстрактным образом, просто потому, что человек не может сопереживать многоножке на кинестетическом уровне». Визуальные образы — по крайней мере качественные, — порождают психические состояния. Они «пробуждают идею» в сознании зрителя. В одном месте своего эссе, выделив буквами «Х», Роршах вставил, не объяснив зачем, русскую цитату:

Х

Картина — рельсы, по которым, сообразно представлению художника, должно катиться воображение зрителя.

Х

В Швейцарии Роршах и Геринг использовали чернильные пятна, чтобы оценить воображение зрителей, относясь к нему как к измеряемой величине. Здесь же речь шла о созерцании картин, изменявшем воображение зрителя, — ведущем его, как по рельсам, в новом направлении.