Тест Роршаха. Герман Роршах, его тест и сила видения

Оба они без тени сомнения отвергали паранормальную психологию. Фрейд и Юнг – так же как Уильям Джеймс, Пьер Жане, Теодор Флурнуа и многие другие выдающиеся психологи того времени – часто посещали спиритические сеансы и изучали труды мистиков и медиумов. Не в качестве хобби, а потому, что таким образом они надеялись получить доступ к «подсознательному» измерению, которое вскоре станут называть «бессознательным». Роршах, как и Блейлер, был об этих практиках того же мнения, что и мы сегодня. Они с сестрой Анной разыгрывали свою бабушку, которая увлекалась спиритуализмом. В медицинском училище Герман утверждал, что «если старая женщина, находясь в расстроенных чувствах, обращается к миру духов, то это лишь потому, что люди больше не хотят ее видеть. Она пытается общаться с духами, поскольку у нее не осталось близких среди живых. Такая ситуация – настоящая глубокая трагедия, и мы не должны сердиться на людей, с которыми это случилось».

Сам Роршах никогда не работал в Бургхёльцли, но, ввиду тесной связи этой больницы с Цюрихским университетом, врач-клиницист мирового класса, Эйген Блейлер, был научным руководителем Германа. Роршах настолько пропитался блейлерианской философией жизни, что в январе 1906 года дал зарок не употреблять алкоголь и придерживался этой клятвы всю жизнь. Блейлер был исключением среди университетских психиатров своей эпохи, поскольку применял и поддерживал фрейдистские идеи. Решающим фактором была независимость Цюриха от Вены: Роршах находился в единственном месте на земле, где психоанализ воспринимали всерьез и где были готовы к его дальнейшему исследованию и усовершенствованию. Он учился бок о бок с изобретателями первого психологического теста бессознательного. Это было практически идеальное окружение.

В 1914 году, когда Роршах был практикующим психиатром, в его клинику прислали для обследования солдата велосипедного батальона швейцарской армии Иоганнеса Найверта. Найверт взял десятидневную увольнительную, заплатил 2900 франков долгов, накопившихся на предприятии его отца, а во вторник 3 декабря, за два дня до того, как он должен был вернуться на службу, внезапно исчез. Шесть дней спустя сотрудники полиции нашли его в таверне – Найверт сидел за столом, перед ним стояла тарелка с едой и большая кружка пива. Он ел медленно и спокойно. Когда полицейский спросил: «Найверт, почему вы не вернулись в субботу на службу?» – солдат поднял взгляд и сказал, нерешительный и смущенный: «Мне нужно идти».

Он без возражений пошел с полицейскими и хотел сразу же вернуться в свое подразделение, – ему нравилось служить в армии. Когда его спросили, какой сейчас день, он ответил: «Вторник» и не мог поверить, что уже 9 декабря, среда следующей недели. Он выглядел крайне обескураженным. Когда его доставили в больницу, Найверт сказал, что его велосипед перевернулся в снегу, и он упал с моста неподалеку от железнодорожного вокзала. Дальше он не мог вспомнить ничего, вплоть до того, когда полицейский заговорил с ним в таверне. «Это было, как будто я вдруг очнулся ото сна. Меня обвинили в попытке дезертирства, но если бы я и впрямь собирался сбежать из армии, то сделал бы это, когда у меня в кармане лежали 2900 франков, а не после того, как я их потратил, оплатив счета».

Получив в свое распоряжение обширное описание биографии, физического здоровья и семейных обстоятельств Найверта, Роршах применил к нему словесный ассоциативный тест Юнга – Риклина, фрейдистскую методику свободных ассоциаций, а также гипноз – один из специальных инструментов Блейлера, чтобы помочь Найверту вспомнить, что же случилось. Словесный тест помог установить, что в процессе самого инцидента ничего сверхъестественного не произошло. Однако он выявил комплексы, объяснившие, почему приступ Найверта принял именно эту форму: враждебность по отношению к отчиму, желание, чтобы его отец был все еще жив, потому что так «все было бы как раньше». Фрейдистские свободные ассоциации вернули пациента в диссоциированное состояние, что помогло продемонстрировать, как он действовал: Найверт тотчас начал галлюцинировать, а впоследствии не мог вспомнить ничего, кроме первой вещи, которую увидел. Понять же, что случилось, как и ожидал Роршах, лучше всего помог гипноз. Герман припас это средство напоследок, чтобы можно было сравнить результаты всех трех методик. Под гипнозом Найверт рассказал, что он оставил велосипед лежать у вокзала, посидел на скамейке в парке и пошел пешком обратно на фирму отца, но не смог найти туда дорогу. Потом с ним случилось нечто, по описанию выглядевшее как эпилептический припадок. Его повествование было четким и цельным, но солдат запомнил события так, словно все они произошли в один день.