Тет-а-тет. Беседы с европейскими писателями

Может быть, то, что способно всерьез волновать, не требует в принципе больше ста двадцати страниц. В романе я много пишу про Кэта Стивенса, он сочинял в семидесятые годы самые красивые песни в стиле фолк. А потом в один прекрасный день принял мусульманство, причем воинствующее, и даже поддержал травлю Салмана Рушди. Персонаж совершенно невероятный, очень интересный. И песни у него абсолютно потрясающие. Ну, а кроме того, сейчас я много слушаю рок. «White Stripes», «Radiohead»… Новая группа Билли Коргэна «Zwan»… «Zwan» — это великолепно.

Интересно, вы напишете роман о своей работе в издательстве?

Да, да, почему бы нет? Это вообще забавно: после «99 франков» каждый раз, когда мне кто-нибудь предлагает работу, они думают, что я потом напишу про них роман. Но… Вполне возможно, почему нет? История происходит в некоем издательстве. Журналисты с русского телевидения приезжают брать у меня интервью, на улице дикая жара… Прекрасное начало для книги.

Перевод Ирины Кузнецовой

Ален де Боттон (Alain de Botton)

Английский прозаик, эссеист, публицист.

Родился в 1969 г. в Цюрихе (Швейцария). Через восемь лет его семья переехала в Англию. Окончил Кембриджский университет и Королевский колледж Лондона, изучал историю и философию.

Занимается публицистикой, печатается в различных газетах и журналах, ведет на телевидении популярную передачу.

Книги: «Опыты любви» (Essays In Love, 1993), «Динамика романтизма» (The Romantic Movement 1994), «Интимные подробности» (Kiss and Tell 1995), «Как Пруст может изменить вашу жизнь» (How Proust Can Change Your Life, 1997), «Утешение философией» (The Consolations of Philosophy, 2000), «Искусство путешествий» (The Art of Travel 2002), «Состояние беспокойства» (Status Anxiety, 2004), «Архитектура счастья» (The Architecture of Happiness, 2006), «Удовольствия и трудности работы» (The Pleasures and Sorrows of Work, 2009), «Неделя в аэропорту» (A Week at the Airport, 2009).

Литературные премии: премия Шарля Вейона. Кавалер французского Ордена искусств и литературы.

Ален де Боттон — человек успеха, это как-то сразу бросается в глаза в его доме (расположенном, правда, в довольно уродливом районе — по лондонским меркам, конечно), в подчеркнуто стерильной обстановке. Кажется, собственно литературные амбиции его теперь уже не занимают, а на первый план выходят социальные проекты. Последняя книга — «Две недели в аэропорту» (де Боттон действительно на две недели поселился в аэропорту и занимался описанием своих впечатлений) — лишний раз это подтверждает.

Насколько типична история вашей семьи для британского писателя?

Пожалуй, это несколько необычно — то, что я фигурирую среди британских писателей. Как нетрудно понять по моему имени, родом я не из Британии: приехал сюда, когда мне было восемь лет, до этого рос в Швейцарии, мой родной язык — французский. Детство моего отца прошло в Египте; он принадлежал к еврейской общине, обосновавшейся там много веков назад. В моих корнях, как видите, намешано много — и это отчасти характерно для нового типа британского писателя. В прошлом данное понятие было принято ассоциировать с выходцами из Индии, из имперских колоний. Однако Лондон стал городом настолько космополитичным, что сегодня тут можно встретить людей — в том числе писателей — откуда угодно. Себя я отнес бы скорее к европейской культурной традиции — литература континентальной Европы привлекает меня сильнее, чем английская.

Вам известны какие-нибудь семейные легенды?

В нашем роду не было каких-либо запоминающихся легенд — по крайней мере, до меня они не дошли. Предки по отцовской линии в средние века были вынуждены бежать из Испании; их разбросало по разным частям Средиземноморья, включая Египет. 37 Кто-то из них, по-моему, был раввином — когда-то давно. Иными словами, в семье всегда почитались литература и знание.

Вы ощущаете на себе влияние иудейских традиций?

Я вырос в еврейской семье, где придерживались секулярных традиций. Тем не менее чувство некой отстраненности всегда присутствовало. Культура играла важную роль в моем детстве, только шло это все не от религии, а от литературы. В наши дни во многих еврейских семьях — да и не только еврейских — литература в некотором смысле заменяет Бога и священные книги. В моей семье к литературе относились с настоящим благоговением.

Французский — ваш родной язык, однако вы пишете на английском?