Тэтчер и тэтчеризм

Почти сразу после появления Тэтчер в своей резиденции на Даунинг-стрит, 10 в середине дня в среду там собрался, как выразился журнал "Экономист", "военный совет"[354]. Среди присутствовавших был лорд Уайтлоу, главный парламентский организатор Т. Рентон, председатель партии К. Бейкер и председатель Комитета 1922 г. К. Онслоу. Этот последний не смог представить единого мнения руководства комитета, поскольку оно оказалось глубоко расколотым.

Тэтчер упрекнула собравшихся в том, что организация кампании в ее пользу была слабой и что, как она считает, при более хорошей организации она победит во втором туре. Знаменательно, что никто из присутствовавших не осмелился, как утверждал "Обсервер", открыть ей в этот момент "ужасную правду" и не предложил снять ее кандидатуру. Тем не менее некоторые из них выразили свою неуверенность в благоприятном для нее исходе второго тура.

Как малообнадеживающие результаты этого совещания, так и неудача продолжавшихся усилий твердых ее сторонников добиться перелома в настроениях парламентариев[355], видимо, зародили у нее первые сомнения относительно правильности принятого ею решения. Времени оставалось, что называется, в обрез, и она решает срочно проконсультироваться со всеми членами кабинета. Свою встречу с ними Тэтчер провела, не собрав их вместе (что было чревато, как писали некоторые из газет, выдвижением требования о снятии ею своей кандидатуры и замены ее компромиссной фигурой)[356], а с глазу на глаз с каждым из министров в отдельности. В ходе этих встреч, проведенных уже вечером в ее кабинете в Вестминстере, она, как выяснилось вскоре, обращалась к ним по очереди с одними и теми же словами, сводившимися к следующему: она выиграла трое выборов подряд, ни разу не потерпела поражения в Палате общин, большинство парламентской партии поддержало ее вчера вечером (т.е. в первом туре), она пользуется огромной популярностью среди партийных активистов по всей стране. И тем не менее ей говорят, что она должна выйти из игры и что Хезелтайн нанесет ей поражение. Что они думают обо всем этом? Как говорил потом один из членов кабинета, он ожидал, что она будет "твердой и холодной, она же выглядела ранимой и подавленной, скорее расстроенной"[357].

В прессе появились разные версии этих бесед. Одни утверждали, что большинство министров заверяли ее в своей лояльности, другие - будто они говорили ей, что им очень жаль терять ее, но что она должна уйти. Даже наиболее стойкие ее сторонники, согласно этой версии, не скрывали плохих новостей: она не сможет победить и, чтобы позволить кому-то другому нанести поражение Хезелтайну, ей лучше отступить. Тем не менее все обозреватели сошлись на том, что по крайней мере несколько министров действительно сказали ей что-то подобное. Больше того, кто-то из них даже сделал отдаленный намек на свою отставку в случае, если она не выйдет из игры.

После всех этих бесед Тэтчер, видимо, стало ясно то, что, даже если ей и удастся победить, это будет, скорее всего, пиррова победа и она уже будет другим лидером, другой, расколотой партии. В случае же вероятной победы Хезелтайна осуществится то, чего она более всего опасалась.

Хотя почти все средства массовой информации отмечали ту или иную роль, которую сыграл в этот решающий момент муж премьера Дэнис Тэтчер, которому в свою очередь советовал повлиять на супругу Уайтлоу[358], есть все основания полагать, что свой выбор она сделала сама, еще находясь в здании парламента. Главным вопросом для нее после возвращения в Лондон и проведенных со своими коллегами бесед стал уже, судя по всему, не вопрос о том, сможет она победить или нет, а вопрос, что даст ей и ее партии эта победа. Представляется, что именно пришедшее к ней в этот день отчетливое понимание всей ситуации и подвинуло ее на столь нелегкое для нее решение.