Тэтчер и тэтчеризм

Роль этой весьма своеобразной и наделенной недюжинными способностями личности в праворадикальном течении тех лет была столь значительна, что о ней следует сказать особо. Родившийся в известном прибежище лондонских бедняков Ист-энде в семье убежденных лейбористов, он в юности сблизился с коммунистами, участвовал в гражданской войне в Испании. Окончив Лондонскую школу экономики, он становится журналистом, его публикации отличает яркий, полемический стиль. Увлечение марксизмом, через которое он прошел в свои молодые годы, уже в 50-х годах сменяется глубоким разочарованием в нем, и он обрушивается с резкой критикой как на марксистский, так и на реформистский социализм. Но с не меньшей решимостью он отвергает и консервативный реформизм макмиллановского толка. Его идеалом становится свободная рыночная экономика, и он начинает играть все более заметную роль в группе "новых правых" журналистов. Убедившись в неспособности правительства Хита направить страну по пути "свободного предпринимательства", Шерман обращает свои надежды на людей, которые, по его мнению, могут проявить большую последовательность. Еще во время пребывания Хита у власти он встречался с Джозефом, пытаясь убедить его в бесперспективности политики правительства и в необходимости разрыва с кейнсианством. После провала консерваторов на выборах в феврале 1974 г. инициатива новых встреч уже исходит от самого Джозефа, между ними устанавливаются довольно тесные отношения. Как отмечал М. Харлоу, оба они были в этот период очень нужны друг другу. Джозеф нуждался в "мозгах" Шермана, Шерман - в политических связях. Именно Шерману, свидетельствует Харлоу, обязан был Джозеф более других своим обращением к "истинному консерватизму" весной 1974 г.[127] Продолжительные их беседы убедили Джозефа в необходимости более глубокого и основательного "самообразования", и именно по его рекомендации Джозеф завязывает тесные отношения с Институтом экономических проблем и его директором Харрисом. В ходе тех же бесед рождается и сама идея создания Центра политических исследований, определяются его роль и предназначение, намечаются кандидатуры на руководящие посты. После создания центра Шерман становится одним из его директоров, ответственным за исследовательскую работу. На него ложится и значительная часть бремени непосредственного руководства ЦПИ.

С победой Тэтчер в борьбе за пост лидера Центр политических исследований обретает своего рода второе дыхание, ее участие и активная поддержка придают ему гораздо более высокий престиж. ЦПИ притягивает к себе все новых и новых людей. Прибавляется работы и у его руководства, которое в этот период организует многочисленные встречи, семинары, обеды с участием в них видных или подающих надежду ученых, журналистов, публицистов, бизнесменов. Естественно, что наиболее крупные фигуры привлекались Джозефом и самой Тэтчер. Однако планирование "операций", идентификация лиц и групп, представляющих интерес, непосредственная организация встреч - все это было главным образом делом Шермана и его помощников.

В результате такого рода деятельности вокруг ЦПИ быстро формируется достаточно устойчивый и энергичный актив, призванный разрабатывать и распространять ценности нового радикализма по всем доступным каналам или, выражаясь языком фабианцев, "пропитывать" общество своими идеями, "образовывать" его и привлекать на свою сторону.

Одним из основных способов реализации задач было издание памфлетов, в которых ЦПИ и сотрудничавшие с ним деятели излагали собственные идеи и взгляды и резко критиковали своих противников -реформаторов и социалистов. Несмотря на полемический, публицистический характер значительной части этих изданий, они отнюдь не были лишь пропагандой. В ряде брошюр содержался достаточно ощутимый теоретический и концептуальный компонент, и это делало ЦПИ прямым конкурентом Исследовательского отдела партии. Неудивительно, что между ними и их руководством вскоре установились отношения соперничества и даже взаимной неприязни. Как свидетельствуют те, кто общался и с теми и с другими, Шерман считал основное детище Исследовательского отдела - "Правильный подход" "лишь немногим лучше", чем социал-демократический документ[128], директор же отдела К. Паттен называл ЦПИ группой "фанатичных еретиков", а К. Джозефа - "фанатичным монахом"[129]. Впрочем, даже явно симпатизировавший Джозефу обозреватель "Таймс" Хатчинсон писал в тот период о нем как о "несколько эксцентричном" деятеле, оговариваясь при этом, что считает его человеком "выдающихся интеллектуальных способностей и глубоких убеждений"[130].