Тетя Ася, дядя Вахо и одна свадьба

Она добралась до своей московской квартиры и, выйдя из такси, подняла голову. Никто не выглядывал из окон, никто не раздвигал занавесок. Никому не было до нее никакого дела. Она потащила чемодан по лестнице, считая ступеньки, и только на третьем этаже вспомнила, что в доме есть лифт, стоит только нажать кнопку. И есть свет – ступеньки считать незачем. Она долго стояла перед собственной дверью, не помня, какой сначала открывать замок – верхний или нижний. И никто не вышел на лестничную клетку, чтобы узнать, кто приехал. Нина пошла в ванную и включила воду – вода, конечно, была. И холодная, и горячая. В квартире стояла тишина. Нина уснула, но спала плохо, вздрагивая не от шорохов, а от тишины. Слишком тихо.

А потом все пошло так, как прежде. Она ходила на работу, читала или слушала музыку в метро, отгородившись от всех. Бежала, как все, по переходам, не различая лиц в толпе. Через месяц Нина и думать забыла о той поездке. Даже не вспоминала. Правда, позвонила поздравить тетю Асю с днем рождения. Та сказала, что все в порядке, но в подробности не вдавалась, а Нина и не спрашивала. Наступал Новый год – суетный, бессмысленный и самый обычный. Нина не ждала чуда и хотела только выспаться в новогодние праздники. Она собиралась сходить в ресторан с коллегами, и, собственно, все. Правда, у нее мелькнула мысль, что хорошо бы уехать к тете Асе, но она решила, что уже не может, как раньше, принимать спонтанные решения, лететь, возвращаться. Сил не было никаких.

Прошла зима, и наступала слякотная весна – с чернеющими прогалинами, собачьими какашками, проступающими из-под снега, с разъеденной реагентами обувью, серыми дождями и редкими, хаотичными всплесками солнца.

Нина думала, что нужно все-таки купить новый диван. Она оттирала губкой свежее пятно на обивке, которая и так была вся в проплешинах. Зазвонил мобильный телефон. Нина решила, что в законный выходной день имеет полное право не отвечать на звонок. Но тут же зазвонил домашний. Нина замерла. Этот номер на работе никто не знал. Только тетя Ася и еще несколько подруг, точнее, приятельниц, которых Нина считала подругами.

– Алле! – Нина ответила почти шепотом, приготовившись к плохим новостям.

– Нина! Это ты? – заорала трубка. – Алле!

– Да, я, – ответила Нина, пытаясь опознать звонившую женщину по голосу.

– Это Натэла! Нина! Это ты?

– Да, Натэла, привет.

– Я тебя поздравляю с Восьмым марта! – закричала Натэла.

– А сегодня восьмое? – удивилась Нина.

– Нет, не помню. Наверное, десятое, но я тебя все равно поздравляю! Какая разница, какое сегодня число?

– Действительно, – ответила Нина, глядя на календарь. Она вдруг тоже потеряла счет времени и пыталась сообразить, какой сегодня день недели, – что-то случилось?

– Случилось! – заорала Натэла. – Такое случилось!

– Что-то с тетей Асей? – Нина опять замерла.

– Что с тетей Асей? – удивилась Натэла. – Сегодня ее видела, все с ней хорошо было.

– Что? С дядей Рафиком, Валей, Таро? Кто-то умер?

– Что ты такое говоришь? Почему кто-то умер? Никто не умер! – Натэла вдруг начала говорить с жутким грузинским акцентом. – Это со мной случилось!

– Что?

– Я не понимаю Джея! Совсем не понимаю по-английски. Слушай, мне больше спросить не у кого. Здесь никто не знает. Может, ты знаешь?

– Тебе нужно что-то перевести?

– Да! Мне нужно, чтобы ты перевела мне слова Джея! Или я умру! Вот когда я с ним в постель ложусь, он отворачивается, говорит мне «спокойной ночи» и засыпает. Спит, представляешь? А сначала у нас каждый вечер любовь была! Ну ты понимаешь. Спасибо дяде Вахо, он его лечит, таблетки прописывает, за сердцем следит. Так вот я бужу Джея и спрашиваю, что случилось? Почему он заснул? А он твердит «гив ми э сайн». То есть если я «гив э сайн», то у нас будет вечером секс, а если нет, то он спать будет. А я не понимаю! Что значит «гив ми э сайн»?

– Дай мне знак, – ответила Нина.

– Да я понимаю, что знак. Но что это значит? Какой я должна ему знак давать? Ты ведь помнишь моего Гию? Он, где поймает, там и любит. И дядя Рафик тоже сказал, что, где поймает свою Софико, там и любит. А про «сайны» никто здесь не понимает! Даже мама. Ты знаешь? Мама домой вернулась! Дом рядом с нами купила. И за папой досматривает. Даже в больницу его не отдает! Свой магазин ювелирный открыла. Ты представляешь? Только ты приезжай! Я не знаю, что делать?

– Натэла, а ты разве не в Америке?

– Нет! При чем здесь Америка?

– А Джей не улетел?

– Нет! Он здесь, со мной остался! Сказал, что здесь будет жить. Ему тут нравится. Линду отправил, а сам остался. С Тариэлом в нарды играет. Чачу пьет. Пока не работает. Очень довольный. Только я недовольна! Не понимаю я про его «сайны»!

– Ну, ты ему должна намекнуть, что хотела бы сегодня близости, – сказала Нина.

– Как намекнуть? А если я голая в постель ложусь, то непонятно? Слушай, а ты можешь быстро приехать? Ты ему объяснишь, что у нас другие традиции. Он тебя послушает. Приезжай! Тетя Ася по тебе очень скучает.

– Натэла, я не могу, у меня работа, – сказала Нина.