Читаем Тетрадь первая полностью

Тетрадь первая

Марина Ивановна Цветаева , Марина Цветаева

Семейную Хронику [167] я читала впервые двадцати девяти лет от роду, т. е. ровно на двадцать лет позже чем она обычно читается, т. е. в возрасте Софьи Николаевны (матери), а не Сережи, Багрова-внука. Попутная мысль: почему маленьким детям дают взрослые книги («классиков», — точно они от слова холодней и безвредней. И — понятней!). Ведь не для 9-ти л. и не 9-ти л. от роду писался Багров-внук (себя — внука писал — дед!), не для 14-ти лет — обычный гимназический возраст — Рудин, и пр. Что думают учителя, давая 14-тилетнему (-ней!) в руки Евгения Онегина, где для 14-тилетнего (-ней!) — только письмо. Зачем так огорчать (от: горечь), омрачать девочку, так разжигать — мальчика? — Именно давая, ибо если ребенок сам берет! страстно! из рук рвет! — то мы уже имеем дело не с ребенком (возрастом), а с сущностью (вне), с особой особью любве- или стихолюбов, с Байроном в возможности или в будущем, т. е. с существом всё равно обреченным, с тем которого — спасти — нельзя.

Но как могут учителя, давая Евгения Онегина в руки среднему 14-летнему, ждать в ответ 1) хорошего сочинения 2) разумного поведения. Давать ребенку поэта (верней — поэму) то же самое, что прививать тифозному — чуму. Двойное безумие: исконное и навязанное. Но дети мудрее, разумнее — безнадежнее — чем я о них думаю: Онегин — в парту, «Лизочкино счастье» Чарской — на стол.

Не Пушкина, не Чарскую давать (дарить!) — Лескова (Соборяне), С. Лагерлёф (не Гёсту Берлинга!), очень, очень, очень Диккенса, так же — Андерсена, и больше чем можно, т. е. всего Alexandre Dumas, т. е. сплошное благородство и действие, — и В. Скотта, конечно (потом не захочется) — всё только не любовь в голом виде, или, как в Е<вгении> О<негине> если не в голом виде то силой дара покрывающей и быт и рассуждения и природу.

И никогда не — Семейную Хронику, т. е. живую душу несчастной, страстной, прекрасной женщины, живое мясо ее души.

Книги где конфликт не внутренний, так, образно: Геракла (Авгиевы конюшни), а не Тезея (лабиринт, т. е. клубок, т. е. любовь, т. е. Наксос) — никаких лабиринтов, никаких тайников души (и тела!) — сами! — рано! —

Никаких Неточек Незвановых и Бедных Людей, ибо Неточка — уже Соня Мармеладова, княжна Катя — уже Аглая.

Подвиги, путешествия, зверей, зверей, зверей. Джунгли Киплинга, Марка Твэна, всё что на белом свете дня или при достоверной луне (в достоверной тьме) ночи — под таким и таким-то градусом.

Тогда будут — здоровые дети, здоровые провинности, здоровые (свои) болезни, — здоровые люди.

Те же кому суждено быть поэтами — эти запретные книги, ни одной не читав, сами, из себя, на углу стола, под ор своих счастливых товарищей — напишут.

* * *

Европейский кинематограф как совращение малолетних.

* * *

С<офья> Н<иколаевна>. Горячечная гордячка. Горячка гордости. Стихия ревности. Страсть к сыну. Попытка любви к мужу (роман в одиночку, диалог в одиночку). Дочь: «ребенок меня не любит». Страсть к сыну — как ответная страсть. (Вспомнить жену Захер-Мазоха, мать того нелюбимого «schwarze <сверху: noiraud> Kind» [168], из-за любви его, т. е. любви к нему — выбросившуюся из окна, и слова Р. Рол<л>ана о материнстве: l’amour maternel qui dans l’ombre les couve toutes (passions) [169].) Роман с душой старого самодура. (Ее пара. Разрозненная пара.) Обольщение. Тайный союз. (После смерти, в его столе — ее письмо, бережно сохраненное и глубоко-запрятанное: не читанное своим!) Гордость падающая при зачарованности (стариком). С<офья> Н<иколае>вна — и природа. Разгадка: природа как быт. Душа XVIII в. — вне природы, вся в человеческом: Lespinasse, Казанова, обратный край — Вольтер: либо страстная, либо мозговая, всегда сухая.

Парижанка XVIII в. в Уфимской губ<ернии> XVIII в. Парижанка XVIII в. за уфимским помещичьим сыном XVIII в.

Парижанка — душой и телом, умом и телом. Редкая разновидность: героиня, не любящая природы, данная в природе, любовная героиня — без героя: одна любовь.

* * *

21 декабря

* * *

2-го нов<ого> января 1923 г. — благословясь —

* * *

— Продолжение Егорушки —

Написано:

1. Младенчество

2. Пастушество

3. Купечество

Должно быть написано:

4. Серафим-Град

5. Река

6. Елисавея

7. Престол-Гора

8. Орел-Златоперый

9. Три плача

Необходимо вести повествование круче, сокращать описания: этапами, не час за часом — иначе никогда не кончу. Меньше юмора — просторнее — NB! не забывать волка.

* * *

(Отрывки — как будто бы — никуда не вписанные)

Глядит Егор: в лицо заря

Разит: пожар малиновый!

Обетованная земля —

Слободка соколиная.

Глядит Егор на дело рук

Людских: пожар соломенный!

На тысячу земель округ —

Рдянь | из печи из доменной.

Огнь |

А что за люд