Тетрадь с Энцелада

– Аисяне ручались, что подобных случаев никогда не бывало. Принесли извинения и обязались либо переместить Вилли за свой счет назад на Землю, либо оплачивать ему пребывание и обучение на Арпадане, пока не станет понятно, возможно ли что-то исправить. Они предлагали даже свозить его еще разок куда-нибудь за пределы этой галактики, с очередной разборкой и сборкой, но администрация Арпадана решила пока оставить всё как есть. Вилли учится, у него неплохие успехи по предметам, где нужно что-то вычислять. Живет он в семье Администратора Марка Поллока, его жена Мириам врач, так что за здоровьем Вилли следят. А что будет дальше – кто знает?..

На этот вопрос не ожидалось никакого ответа. Я всё-таки не хотела, чтобы вечер закончился так печально, и переключила разговор на Фатиму, которая мечтает быть микробиологом или генетиком. Вдруг у нее когда-нибудь выйдет исправить сбой, случившийся с Вилли?

– Да, науки развиваются быстро, – поддержал меня папа. – А на межгалактической станции больше шансов встретиться с цивилизацией, которая сталкивалась с такими проблемами и знает, как поступить.

– Аисяне вроде бы тоже знали, – вздохнула мама.

Я поняла, что она весь вечер с ужасом думала, как мы будем еще раз перемещаться на их корабле.

– Лаура, гони прочь эти мысли! – властно прервал ее папа. – Мы совсем недавно прибыли на Арпадан, не успели толком обжиться, никуда улетать в ближайшие годы не собираемся. У нас всё хорошо.

– И у Вилли будет всё хорошо! – почему-то уверенно заявила я.

– Может быть. Но родителей-то у него никогда не будет.

Мама тихо заплакала. И мы втроем обнялись.

Вундеркинд

Вскоре после меня в школе появился еще один новенький ученик. Парой классов старше. Трудно было его не заметить. Высокий, с золотистыми вьющимися волосами, синеглазый, одетый в какой-то ультрапродвинутый комбинезон, менявший цвет в зависимости от окружающей температуры.

Ах, какой парень! Похожий на средневекового рыцаря или на ангела. Мое сердце, которое раньше было нечувствительно к миловидным юношам, вдруг встрепенулось. Этот мне сразу понравился.

«Хамелеон!» – припечатал его язвительный Питер. Может, он не хотел обидеть парня, просто сострил, не подумав. Но я из чувства справедливости возразила: «Зачем ты так, мы же не знаем, какой он на самом деле». – «Ну, тогда подойди и узнай!» – хмыкнул Питер. – «Да запросто!» – брякнула я.

Дождалась перерыва, когда классные румы приводились в порядок роботами, а все школьники отдыхали кто в спортзале, кто в рекреации. Я думала, вокруг свеженького красавчика будет толпа, но ничего похожего. Рядом бегали малыши-третьеклассники, играли в салочки. В специальной пещерке-рефрижераторе прохлаждались два сиггу из четвертого класса. Под раскидистой монстерой сидела Фатима с яйцеголовым Аннахом и, попивая витаминный коктейль, обсуждала что-то микробиологическое.

А этот стоял один и либо в самом деле увлеченно следил по настенному монитору за переливами красок на поверхности Намму, либо делал вид, что его ничто другое не интересует.

Я подошла к новичку и сказала на космолингве:

– Привет! Ты здесь первый день? Давай знакомиться! Я – Юла из пятого класса!

Он медленно оторвался от монитора, с недоумением посмотрел на меня и ответил, выдержав паузу:

– Очень приятно. Терпеть не могу космолингву.

– А какой язык тебе нравится?

– Meine Muttersprache ist Deutsch, – снисходительно сообщил он. То есть, дескать, я немец.

– Ach, so! – тотчас переключилась я на немецкий. – Wundersch"on! Распрекрасно! А зовут тебя как? Wie heisst du?

Дальше разговор шел на этом восхитительном языке, но я уж буду писать по-русски.

Он встал в гордую позу и произнес нечто невероятное:

– Я барон Карл Максимилиан Ризеншнайдер цу Нойбург фон Волькенштайн! – И добавил с едва заметной усмешкой: – Если трудно запомнить, то имя можно сократить до Карл-Макс. А ты, значит, просто Юла…

– Если хочешь, тоже представлюсь полностью: Юлия Лаура Антоновна Цветанова-Флорес! – похвасталась я.

Кажется, это его впечатлило, и он даже слегка улыбнулся:

– О, так, конечно же, лучше!

– Почему? Очень длинно! Зачем усложнять себе жизнь? Пока мы не взрослые, проще пользоваться краткими именами. Впрочем, взрослые тоже обычно предпочитают, чтоб к ним обращались не так многословно.

– Там, откуда я прибыл, это не принято.

– А откуда ты… Карл-Маркс… ой, прости, Карл-Макс!.. эээ…

– Ризеншнайдер цу Нойбург фон Волькенштайн.

– Да. Постараюсь запомнить. И всё-таки?..

– Есть такая планета в системе Дракона: Штерндрахенауге. На обычных картах – Остедра.

– Ни разу не слышала.

– Это естественно. Экспедиция, которую возглавлял мой отец, барон Максимилиан Александр Ризеншнайдер цу Нойбург фон Волькенштайн, стала первой, которую местные жители не отказались принять. Раньше думали, что на Штерндрахенауге обитают агрессивные рогатые гуманоиды, которые крайне враждебны к любым посланцам извне. Но мы провели там несколько месяцев и, как видишь, милейшая Юлия Лаура Антоновна Цветанова-Флорес, улетели живыми.

– И в чем был секрет?