Тетрадь с гоблинами

– О-хо-хо, Наталья! – услышал я до омерзения знакомый голос. – Какая удача, что я вас застал, Бог ты мой, вы бы знали! – На кухню, не снимая грязных туфель, вплыл Коломка Леопард Леопардович. В довесок к своему ублюдочному всему, он умудрился нацепить брюки леопардовой расцветки.

– И ты здесь, – сказал он, увидев меня. – И тебе здравствуй, так сказать. – Коломка взял из вазы песочное печенье, откусил и потянулся грязной лапой потрепать мои волосы. Я увернулся, но его пальцы все-таки задели несколько волосинок.

– Что тебе надо? – спросила мама.

– Как – что? Просто напомнить вам, Наталья, что делопроизводство идет полным ходом. Повестка в суд уже приходила, верно?

– Приходила.

– Ну вот! Хотел в этом убедиться. В нашем законодательстве не все, конечно, гладко с интеллектуальной собственностью, но наш с вами случай – вопиющий.

– Идеи витают в воздухе, – сказал я.

– А может, этот в школу пойдет? – Коломка еще раз попытался потрепать меня по голове, но теперь я уклонился нормально. – Хотя в школе его, думаю, так же, как и вас, Наталья, ничему не научат. Ни уважению, ни чувству справедливости. А уж придумывать…

– Да ты… – зашипела мама, – ты в жизни ничего не придумал!

– Как – ничего? Я все придумал. Но, увы, есть у меня плохое свойство: я плох в компьютерах. Представляете? И все файлы внезапно потерял. Ну, да свои истерики вы в суде будете демонстрировать. Моя доказательная база – совершенна.

В дверь снова позвонили. Казалось, Коломку ничто не может остановить, и его тирады будут бесконечными, пока не воскреснут все мертвецы, даже мой попугайчик Леша. Но тут он взъерепенился:

– Кто там? Вы еще у кого-то идеи украли?

– Дим, открой, пожалуйста, – попросила мама.

Я прошествовал в коридор, посмотрел в глазок. За дверью стоял высокий, гладко причесанный мужчина в костюме. Я открыл.

– Наталья Каноничкина здесь живет? – спросил он.

– Здесь.

– Она дома?

– Дома.

– Попросите ее, пожалуйста.

– А как вас представить?

– Судебный пристав, будьте добры.

– О! – крикнул из кухни Коломка и, прибежав в коридор, стал жать грязной, опять же, рукой, руку вновь прибывшего. – А вы как раз вовремя. По делу о краже идей, верно?

– Верно… – ответил пристав, подозрительно оглядывая чудного человека. А потом обратился к маме: – Вы Наталья Каноничкина?

– Я.

– Хорошо. Обычно мы не приходим лично, конечно… Но тут дело особенное.

– Верно! – подтвердил Коломка, – оно очень особенное. И вопиющее. Не устану это повторять.

Пристав еще раз окинул взглядом Леопарда, на этот раз, вроде бы, с раздражением.

– Так вот. Я пришел с данным документом. – Пристав протянул маме лист бумаги. – Им городской суд Бьенфорда по административным делам, в связи с новыми обстоятельствами, приносит извинения и сообщает о немедленном прекращении дела.

– Как… С как-кими обстоятельствами? Ну-ка, дайте сюда! – Коломка вспыхнул, как гранат, и выхватил у пристава распечатку. По мере прочтения, выражение его лица менялось.

– Вы… По какому праву? Я подал иск, со всеми доказательствами!..

– А, господин Коломка, так это вы? Очень хорошо, что вы здесь, – пристав заулыбался. – Для вас у меня тоже кое-что есть. Суд счел необходимым возобновление расследования. В ваших так называемых доказательствах найдена масса неточностей. Ну да это уже, строго говоря, не моя компетенция.

– Компетенция? Вы о чем? Да я же… Я же занес! Занес! Зам городского судьи лично… Лично принял у меня все, принял!

– Вы намекаете на факт взятки? Коррупция – это нехорошо, господин Коломка. Я буду вынужден доложить и об этом.

– Я так не сдамся. Не сдамся!

Бросив на нас затравленный взгляд, Коломка выбежал за дверь. Пристав не стал говорить ему слов напутствия, только кивнул маме, пожал руку мне и тоже удалился.

Мама, выждав какое-то время, словно проверяя, не приснилось ли ей это все, посмотрела на меня и спросила:

– Ты есть будешь?

– Буду. Яичницу.

– А бутерброд с ветчиной и майонезом?

– Да! И огурцы!

– И конфеты давай достанем. Пойдем на кухню.

Яичница залетела в меня, как к себе домой.

– Объяснений этому нет, – сказала мама. – Новость чудесная и невероятная. Представляешь, какая была бы фантастика, если бы мне еще и работу хорошую предложили, а?

– А ты проверь почту, – сказал я. На всякий случай.

– Что?

– Я ж тебе установил почту в телефон. Зайди, проверь.

– Ты серьезно?

– Абсолютно.

Мама, не скрывая недоверия, как, впрочем, и надежды, пошла в комнату и вернулась с телефоном. По пути открыла почту «Аутлук», и ее глаза округлились.

– Что там? – Спросил я.

– Нет, это, правда, фантастика. Не могу поверить. Это невозможно. Просто нереально.

– Ну что-о-о? Не томи!

– Меня в «Антиму» позвали. На собеседование в отдел маркетинга. Боже, я им резюме посылала еще год назад. Неужели вспомнили?

Я никогда не видел маму такой счастливой. Если бы на человеке росли цветы, она бы превратилась в настоящий сад роз, пионов и георгин, из-за которых проглядывали бы лишь глаза и улыбка. Вот оно! Вот к чему мне следовало стремиться все это время! К тому, чтобы любимые люди цвели, ну, в хорошем смысле цвели, не как застоявшаяся вода, простите, а как сад рядом с богатым особняком.