Тетрадь смерти: Другая тетрадь. Дело Лос-Анджелесского убийцы Б.Б.

– Дайте посмотреть, – сказал он, взяв фотографию у Мисоры. Пока она наблюдала, как Рюзаки рассматривает снимок, наклоняя голову под всеми мыслимыми и немыслимыми углами, то начала чувствовать, что ее теория никуда не годится. Все это было бы полезным, если бы вело к посланию, и если он скажет, что это простое совпадения, тогда теория потерпит крах – ее вывод не имеет доказательств, никогда не сможет быть доказан.

Он основан на чистой интуиции.

– Мисора.

– Да? Что?

– Если допустить, что ваше предложение верно...мы не можем быть уверены, что жертва показывает 12:45 и двадцать секунд.

–Э?

– Вот, взгляните, – сказал Рюзаки, протягивая ей снимок.

Верхом вниз.

– Держите её так, и получится 6:15 и пятьдесят секунд. Или так...

Он повернул фотографию.

– Три часа и тридцать пять секунд. А если снова повернуть на 180 градусов, получится 9:30 и пять секунд.

– ...Ой.

Конечно. Он был прав. Жертва была снята вертикально, и Мисора просто решила, что голова...что часовая стрелка указывает на 12 часов. Но если рассматривать жертву как часы, то могло быть и не так. Может быть и да, а может, и нет. Просто поворачивая снимок, можно получить много различных вариантов. По крайней мере 360. Стрелки могут и не двигаться, зато числа могут быть расположены где угодно.

И не было подсказки, как расположить числа.

– Если жертва изображает три стрелки, тогда, по-видимому, эта комната – цифры. В конце концов, жертва лежала в центре комнаты. Она была расположена вот так, параллельно или перпендикулярно стенам комнаты, так что думаю, мы можем допустить, что это один из четырех упомянутых мной вариантов. Но четыре варианта – все равно много. Мы должны сократить их хотя бы до двух, иначе нельзя сказать, что мы разгадали послание убийцы.

– Комната...это цифры?

– Теперь, когда я подумал об этом, первое сообщение включало римские цифры...которые часто используют в циферблатах. Но здесь нет никаких римских цифр. Если бы только была подсказка, какую стену за какое число принимать...

Какую стену за какое число...? Но они ничем не отличались от обычных стен, ничего не указывало на цифры. В одной стене была дверь, в стене напротив – окно. В другой – чулан...или это и были указания? Снова компас...

– Рюзаки, не знаете, какая из них северная? Может, север – это двенадцать...

– Я уже думал об этом, но нет никаких убедительных оснований принимать север за двенадцать. Это же не карта. Двенадцать может быть и востоком, и западом, и югом.

– Логика...логика...да, нам нужны доказательства, или хотя бы что-то убедительное...но как мы можем догадаться, какая стена? Тут ничего...

– На самом деле. Как будто стена преграждает нам путь, вынуждая нас карабкаться...

– Стена? Хорошее сравнение. Стена...стена...

Стена? Соломенные куклы были на стенах. В этой комнате их было две. Связь ли это? Неужели куклы наконец задействованы? Мисора наполовину принудила себя решить, что никаких других подсказок она больше не видит, и направила мысли в это русло. Соломенные куклы. Куклы. Набивные игрушки? Набивные игрушки...в вычурной комнате. Их слишком много для двадцативосьмилетней женщины...

Игрушки были свалены у стен.

– Я поняла, Рюзаки, – сказала Мисора.

В этот раз она была спокойна. В этот раз она не будет волноваться.

– Количество игрушек...они у каждой стены. Их число указывает на время. Видите? Их двенадцать у стены с дверью. А здесь девять...двенадцать и девять часов. Если рассматривать всю комнату как часы, то стена с дверью – вершина.

– Нет, постойте, Мисора... – прервал Рюзаки. – Двенадцать и девять, конечно, выглядят правдиво, но вот здесь всего пять игрушек, и только две у четвертой стены. Если мы испольлзуем четыре цифры для определения циферблата, то это должны быть двенадцать, три, шесть и девять. Но не двенадцать, два, пять и девять. Эти числа не подходят.

– Еще как подходят. Если посчитать соломенные куклы.

Мисора вновь взглянула на две дыры в стене.

– Если добавить соломенную куклу к этой паре игрушек...получаем три. А если добавить другую к тем пяти игрушкам...получится шесть. Тогда все встает на свои места. Третье место преступления – это часы. Целая комната – часы.

Мисора положила фотографию Бэкъярд Боттомслеш на пол, где сама только что лежала, и Рюзаки – до нее.

Аккуратно, убеждаясь в правильности угла.

– 6:15 и пятьдесят секунд.

Ошибка.

 И наконец, 22 августа.

День, когда стоявший за лос-анжелесскими убийствами человек должен был быть арестован...но мы можем так говорить, потому что уже в курсе случившегося, но тогда никто не знал, что произойдет дальше, и события развивались довольно стремительно. И день Мисоры Наоми начался с тревог и противоречий.

6:15 и пятьдесят секунд.

Они сумели прочесть это как послание, оставленное убийцей на третьем месте преступления, но было ли это 6:15 утра? Или же вечера? После решения загадки с часами Мисора обыскивала комнату всю ночь, ища что-нибудь, что укажет на “а.m” или “p.m”. Поиск не принес результатов.