Тетрадь в косую линейку

– Именно, ты задала программу тогда. Но сейчас в твоих силах её изменить и чувство это переработать, поняв, что погорячилась и приняла неправильное решение. Вот за что тебя саму ненавидеть? Ты сейчас сама заработала всё, что имеешь. Никому ничем не обязана. У тебя свобода выбора за исключением принятия деструктивных по отношению к самой себе решений. В остальном тебе дали явный карт-бланш. Начни собой гордиться и совершенствуйся к всеобщей радости. В чём проблема?

– Проблема в том, что я… – я на секунду задумалась, потом едва слышно выдохнула: – я разочаровалась. Моя мать была, как я узнала, очень светлой, готовой отдать всё. И она всё отдала… и что в итоге? А в итоге, ничего, Тео! Ты понимаешь?! Ничего! Ни светлой памяти о ней, ни какого-то позитива! Ничего абсолютно!

– Постой, а как же ты? Ты-то есть. Зачем и себя ты хочешь уничтожить? Что бы совсем ничего от неё не оставить? За что ты так с ней? Ты самое лучшее, что она сумела подарить этому миру. И ей позволили это. А ты упрямо хочешь всё уничтожить. Почему? Потому что смертной была? Обычной смертной? Или всё же не обычной, а очень светлой, по твоим же словам?

– Тео, мне плохо! Я не хочу в этом разбираться! Я не хочу быть обязана ей жизнью и быть причиной её смерти! Вот не хочу и всё!

– А это уже данность. И твоё желание не меняет ничего.

– Я ужасна…

– Прекрати. Сказал же, что восхищаюсь тобой. Но тебе всё мало.

– Ты сказал другое! Другое ты сказал!

– Хорошо. Говорю сейчас: я тобой восхищаюсь. Ты прекрасна, золотая девочка. Довольна?

– Это враньё!

– Нет. Это моё мнение. Допускаю, что могу ошибаться с твоей точки зрения. Но поскольку Вселенная тебе несказанно благоволит, то и она тебя любит.

– Ты меня любишь?

– Если в сексуальном смысле подходить, то на обладание тобой я не претендую. В качестве сексуальной партнёрши я тебя никогда не рассматривал. А вот другом твоим я быть всегда мечтал.

– Несмотря на то, что на изгнание тебя обрекла?

– Я знал, что это было проявлением твоей заботы. Ты не унизить хотела, а оградить. Конечно не очень уважительно, зато предельно честно. В этом была вся ты. И если быть до конца откровенным, я отдал ей свой потенциал, не столько из-за любви к ней, хотя позиционировал именно это, сколько тебе хотел доказать, что нельзя быть столь категоричной, надо давать шанс всё изменить. Это было в какой-то степени назло тебе. Тогда доказать тебе я ничего не смог, ты осталась тверда в своих убеждениях, но возможно, сейчас, основываясь на моём опыте, ты сможешь по-другому отнестись к себе самой. Я бы очень этого хотел. Понимаешь, о чём я?

– Смысл уловила. Но мне жутко тяжело меняться, Тео.

– Я понимаю, – кивнул он, потом обхватил кисти моих рук своими ладонями, поднёс к губам, начал нежно целовать, приговаривая при этом: – Ты чудо, золотая девочка. Замечательное чудо. Твоя мать пожертвовала жизнью именно потому, что знала, какое чудо может подарить миру и Вселенной. Расслабься и разреши себе жить.

– Где жить, здесь или там? – иронично решила уточнить я.

– А без разницы, – качнул он головой. – Хочешь, помогу сразу туда уйти. Уйдём вдвоём, и я сопровождать буду и перед владыкой твоим поддержу. Обещаю.

– Точно, герой-спасатель, – усмехнулась я. – Тео, я не люблю жертвы. Мне они не нужны. Я сама готова жертвой стать, лишь бы обязанной себя не чувствовать.

– Если тебе что-то отдают по доброй воле, ты не принуждала и не заставляла, то жертва тебя не обязывает ни к чему. Считай, это дар Вселенной. Потом те, кто приносят бескорыстную жертву, сами дивиденды неплохие получают, ты ведь знаешь.

– И какие дивиденды получила моя мать? Вот какие?

– Рискну предположить, что её сознание перешло на другой уровень, объединившись с общим экзистенциальным полем Вселенной. И сейчас она как часть Вселенского разума с огромным огорчением видит твои страдания и метания.

– Уверен?

– Предполагаю.

– Интересное предположение, прекрасно успокаивающее психику. Ты крутой психолог, Тео.

– Не я. Если честно, то я не придумываю, что говорить тебе. Я транслирую. Здесь я чаще всего выступаю в роли проводника. Это характерное свойство моей стихии, с помощью которой я сейчас пытаюсь разрядить тебя и заставить слить зафиксированный негатив. У тебя внутри супер-сжатое скопление такого потенциала, что извержение вулкана по сравнению с ним чепуха. Начни его преобразовывать, пожалуйста. Ты можешь, и я помогу.

– Я знаю про бомбу внутри меня, – усмехнулась я, – очень явственно ее ощущаю порой. Ты действительно думаешь, что я в силах её разрядить?

– Уверен. Вот в этом уверен, как и в том, что ты очень нужна Вселенной.

– В ней каждый индивидуум нужен и ценим. Каждый смертный. Каждый! Что уж говорить о тебе, или мне… игры с нами это ещё более увлекательный процесс. Я марионеткой себя ощущаю…

– Свобода воли есть даже у смертных. Прекрати. Ты не хочешь преодолеть свою ригидность, и всё в одну кучу сваливаешь, все претензии. Ты очень умная и способная. Направь свои способности на пересмотренные своих установок в них вкралась небольшая, но критичная ошибка. Устрани её. Ты можешь. Я поддержу.