Читаем Тетралогия. Ангел оберегающий потомков последнего Иудейского царя из рода Давида. Книга четвертая. Проект «Конкретный Сионизм – Общий знаменатель» полностью

Как иногда уже случалось, оба слышали громкое биение сердец. Теперь пришла очередь, и сильнейшее волнение охватило меня. Такая же бледность разливалась по лицу, а в памяти так же появились подобные, никогда ранее не виденные картины. Чуть выше на балкончике дома, как будто вросшего в крутой каменный склон холма, стояла Мария. Я шутил, она заразительно смеялась в ответ. Действительно, необычной, странной формы, рядом стоящие дома, вдруг окутались в алый цвет заката. Резко замотал головой, и виденье исчезло. Видя необычное состояние жены, впервые решил не испытывать судьбу и предложил вернуться обратно.

– Нет! Увидишь, я права! – Решительно двинулась, увлекая за собой.

– Разве не ты учил смелости и решительности?

– Всё будет хорошо. Я рядом. Идём!

Двинувшись вперёд, быстро обогнал, как бы прикрывая любимую женщину. И действительно, волнение стало снижаться. Увидели старый, скорей всего древний дом. Правда, вместо балкона над дверью выступали обломанные временем, почерневшие камни. Вместе и одновременно почувствовали притяжение родной теплоты и приложили ладони к поверхности выщербленной стены. С болью ощутили тяжесть множества прошедших столетий. Сквозь них доносились детский смех, радостное пение, слышались звуки грозных сражений, мёртвая тишина и вновь счастливые голоса. Только потом внимание привлекло объявление о продаже данного участка.

Стоило взглянуть в глаза любимой, и стало понятным невысказанное желание. На стук, дверь открыла женщина лет тридцати пяти. Красивая наружность и добрая улыбка расположили к ней неожиданных покупателей. Разговорились, сразу возникла доверительная обстановка. Хозяйка жила в Америке, приехала как-то распорядиться наследством, доставшимся после смерти одинокого родственника. Раньше несколько раз бывала здесь в гостях, но переехать насовсем не хочет. На родине ждёт дружная семья, хорошая работа, друзья.

– Мне здесь так уютно!

Прижавшись своим неуловимым движением, Мария светилась необычным сиянием.

– Сколько хотите за всё?

Уже принял решение сделать любимой женщине царский подарок.

– Из наведённых справок о существующей ситуации и разговоров со специалистами по недвижимости, реальная цена на сегодняшний день определяется в миллион долларов. Хотя дом довольно старый, но с учётом расположения и большого прилегающего участка земли, оценщик считает такую сумму вполне реальной. Принесла и показала подготовленный расчёт стоимости.

Расстроено посмотрев вокруг, Мария опустила голову. Надежда разом оборвалась, ведь даже не смела, предположить, что у кого-нибудь из знакомых, и хотя бы в долг могут найтись такие огромные деньжищи. К великому удивлению, муж достал узенькую книжечку.

– Это аванс в сто тысяч, – быстро заполнил и отдал листок чека. Получив в ответ полное согласие на сделку. А уже к вечеру следующего дня, став полновластной хозяйкой, Мария открывала дверь собственного дома. Они знакомились с планировкой комнат, прикидывали, как и что необходимо изменить и добавить. Уже собравшись уходить, наткнулись на дверь, ведущую в подвальное помещение. Внутри и в ужасном беспорядке находились коробки со старыми вещами, книгами, чувствовалось полное и долгое отсутствие здесь хозяйских рук. Подошла к выступу стены, оглянулась и вновь, сильно заволновавшись и уверенно вспомнив таинственные сны детства, произнесла.

– Аарон, там будет проход и лестница, уходящая куда-то вниз.

На этот раз произошла ошибка, пред нами предстала глухая, капитальная стена.

– Но здесь должна быть лестница. Не могу объяснить чувство уверенности, но действительно я жила в этом доме.

Тревожный голос жены заставил поднять с пола кусок проволоки и сделать рамку. Несколько памятных движений, и стало понятно, за стеной действительно находится пустота. Появилось, казавшееся забытое чувство азарта, подсказывая приближение к интересному открытию.

– Завтра возьмём необходимый инструмент и посмотрим, нет ли там прохода. Хотя уже сейчас могу подтвердить, ты права.

– Откуда знаешь? Признавайся!

– Несколько раз в жизни посчастливилось находить клады. И всегда подбираясь близко к ним, обуревал непередаваемый азарт. Сейчас похожее чувство многократно больше прежнего. Поэтому нужно хорошо подготовиться к возможным неожиданностям и подстраховаться на случай непредвиденной ситуации.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза / Детективы
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее