Тетралогия. Ангел оберегающий потомков последнего Иудейского царя из рода Давида. Книга третья. Проект «Конкретный Сионизм» – Вознаграждающий счастье

– О самом лучшем на всём белом свете. О твоей любви! Но об этом немного потом. Сейчас больше волнует, и на этот раз, наверно, действительно невыполнимое желание.

Нежно взял в руки её лицо и заглянул в самую глубину прекрасных глаз.

– Ты хотела увидеть рядом наших детей? Правильно?

– Да, угадал и на этот раз! Можешь посмотреть записку, – с колдовских глаз быстро, быстро, обгоняя друг друга, побежали слезинки. Я принёс блокнот, открыл и вслух прочитал:

– Боже! Сотвори чудо. Пусть отец встретится с детьми, внучками, и наша семья воссоединится.

Взглянул на часы: – К великому сожалению, у нас остаётся совсем мало времени, но рискнём и поторопимся. Придется ещё раз завязать твои глазки. Что делать? Таковы законы в моём, а теперь и в нашем королевстве.

Мягкий шарф, слегка влажный, плотно отделил реальность от волшебства. Вновь они куда-то шли. Почувствовала, воздух вокруг наполняется благоуханием цветов. Слышались успокаивающие звуки журчащей и бегущей по камням воды. Наконец, завораживающе прикасаясь, родные руки, навсегда освободили от темноты.

Обнявшись, на расстоянии вытянутой руки дети обнимали внучек. В первое мгновение, одновременно поразились чудесным перевоплощением матери. Много лет они смотрели на дорогое и любимое лицо, кожа которого потеряла свежесть, покрылось сетью морщинок, приобрело серый цвет. Сейчас перед ними стояла стройная женщина с изумительной фигурой. Над ясными, сверкающими внутренним счастьем большими глазами, светился без единой морщинки лоб. Белоснежная, чистая кожа имела слегка розовый, здоровый, как у молодой девушки, цвет. Возникло твёрдое убеждение, беды, тревоги, неудачи, трудности и проблемы в семейной жизни, испытываемые в последние годы, исчезли. А улыбок радости на лицах было не меньше, чем у матери. Только дочь, оставалась немного озабоченной. Хотя изо всех сил старалась скрыть внутренние переживания и грусть.

– Мы видим, уже познакомилась с ангелом-хранителем твоих детей? – без всякой напускной рисовки спросил сын.

– Бабуля, это наш лучший друг, – девчушки подскочили и взяли обоих за руки. Дети и внучки поразились невиданному прежде, счастливому сиянию бабулиных глаз.

– Итак, дорогие! Настала и моя очередь обрадовать, а скорее, уверена, осчастливить вас. Оля, Рома, Лера, Мишель. Познакомьтесь! Ваш родной отец и дедушка, – прижалась к мужу и слёзы счастья, совершенно без спросу, заскользили по щекам.

Наконец, после моря вопросов и ответов, объятий и поцелуев, прошли в столовую и сели за стол, оценивающе любуясь необычными кулинарными блюдами и напитками. Исполнилось ещё вчера кажущееся фантастическим желание. Доверенное Марией маленькому листочку бумаги, и вложенное в расщелину стены древнего Храма. Обратив внимание на ещё один, пустующий стул, сразу вместо радости встречи почувствовала щемящую боль. Как же могла забыть об Игоре? Склонила голову, словно прося защиты, сжала руку мужа с огромной силой и прошептала.

– Какой ужас! Что я наделала!

– Что случилось?

Мгновенно насторожившись, перед неизвестной опасностью, приготовился быстро прийти на помощь, одновременно удивляясь сразу ставшим ледяными, пальцам любимой. Стал повторно просчитывать подготовленный сюрприз, стараясь понять, что мог не учесть и не предусмотреть.

– Как могла забыть и не написать в записке о зяте?

Тихо прошептала, опустив глаза. Подтверждая чудовищную ошибку, встала старшая внучка, подошла, прижалась к матери и с неожиданным надрывом в голосе произнесла:

– Дедушка! Ты же всё можешь сделать? – Большие глазёнки наполнились непостижимой гаммой чувств и ожиданием. Не выдержав, тоже поднялся и серьёзно кивнул головой.

– Тогда пусть папа окажется здесь, среди нас. Мама рассказывала, какие у него сильные и нежные руки. Я признаюсь, что он очень, очень нам нужен. Что так давно мечтаю забраться к нему на колени, приласкаться. Обязательно должна рассказать, какой стала сильной, смелой и умницей на радость всем вам. Как и обещала, досрочно перешла в следующий класс. Что он может гордиться мной и Мишелью. Дедушка, сделай так, чтобы мама и бабушка больше никогда не плакали. Хочешь, отдам свою маленькую жизнь, только исполни мою просьбу! Говорят, папа погиб, а я знаю, он жив! Никто же не видел его мёртвым! Правда, дедуля?

Ещё не прошло возникшее оцепенение у взрослых, а младшая Мишель соскочила со своего стула, подбежала, прижалась к Лерочке и тоже, устремив на деда такие же чудесные глазки, продолжила говорить вслед за сестрёнкой:

– Пусть папочка вернётся! Мне становится больно и холодно, когда мама вспоминает его, а потом уходит и плачет. Я бы каждый вечер говорила ему: Лайла тов (Спокойной ночи), а проснувшись, Бокер тов, (Доброе утро!) – готовая, вот-вот расплакаться, опустила маленькую головку.