Тётушкино наследство

— Тем, что я слаб, только когда сразу, в первые дни зрелости яйца меня на свет вывести. А коли уже пару месяцев пройдёт, рождаюсь весьма хищным и могу скушать тех, кто вокруг меня прыгает. То-то они удивляются! Хотя из-за гнусной пакости Яги я и тебя, хатник, не сожру, хотя… надо попробовать!

— Нельзя есть домовых!

— Почему?!

— Нет, правда, нельзя! Он мой друг! — Ия сурово воззрилась на Горыныча.

— Ладно, не буду, — тут же покладисто согласился он.

— Хочешь каши? — Ия открыла духовку

— А давай!

Змей всеми головами залез в кастрюлю, лишь девочка успела снять крышку.

— Ничего, вкусно, — пробубнил он с набитым ртом. Разговаривала только средняя голова.

— Ты тоже будешь у нас тут жить? — спросила Ия.

Змей, покончив с ужином, всеми шестью глазами уставился на домового:

— Ты ничего не рассказал?

— Я и сам в последний момент всё понял. Даже не так. Я не знал, а потом как будто вспомнил.

— Вот ты дурень! Про общую память домовиков не слышал, что ль? Главные сведенья про волшебство вы оттуда черпать можете.

— Точно. Батюшка говорил.

— Во-от. Не у всех же батьки есть. Иногда хатник от сырости в избе или тереме заводится.

— От сырости? — переспросила Ия.

— Ну, точнее, сам по себе… как дух дома. Иногда как бы часть души старого хозяина остаётся, оборачиваясь домовым. Ладно, девка, слушай. Я Змей Горыныч. Тот самый, про которого вы легенды складываете. Тебе растить меня, кормить, холить, лелеять, беречь и прочее-прочее целый год. А потом я тебе покажу путь в Царство Кощеево, а там найдёшь сокровище себе по душе.

— Горыныч, если ты почти двести лет в яйце сидел, почему ты так… обычно говоришь? — как дитя потомственных филологов она знала, что язык девятнадцатого века в значительной мере отличается от современного.

— Ха, мелкая, да умная. А я сразу чую эпоху, знаю, что было. Иначе постоянно впросак бы попадал.

— Круто! — восхитилась Ия.

— Фирма веников не вяжет, фирма делает гробы!

— Это как?

— Забей, дитя. Маленькая ты ещё для таких шуток.

Горыныч оглядел кухню.

— Живете, конечно, скромненько. Это даже хорошо, что я компактный. Неси меня в комнату, укладывай спать. Тихон, скорлупу припрячь!

Ия осторожно взяла змея в руки.

— Ты славный. Тёплый и шершавый, как камешек.

— У меня бронебойная чешуя. Я, вообще-то, непобедим. Сам ухожу на перерождение, как устану или состарюсь.

— А в былинах…

— Врут!

Ия уложила Горыныча на большую кукольную кровать, накрыла лоскутным одеяльцем.

— Спокойной ночи, Змеюшка!

— Угум-с! — он сразу засопел.

Ия вернулась на кухню, чтобы закончить уборку. Кусимира помогала по мере сил, вылизав остатки каши, так что кастрюлю можно было смело запихивать в посудомойку. Тихон меланхолично жевал «Белочку».

— Не расстраивайся? Мы поделим сокровища на всех.

— Эх, будешь теперь носиться с этим змеюкой, — печально вздохнул домовой.

— Нет! Ты тоже мой друг. Я буду заботиться о тебе, а ты — о нашем доме.

— Точно?

— Обещаю!

— Тогда идём стол чинить. А то попадёт тебе за разрушения.

Они поставили ящик на место, закинули назад бумаги. Но ложиться в него спать Тихон не захотел. Посмотрев на Горыныча в кроватке, он потребовал себе такую же. Потом согласился на кукольную коляску, решив, что та даже более шикарна, чем кровать.

Ия умылась и переоделась в пижаму. Когда щёлкнул замок в двери, девочка вихрем вылетела в прихожую.

— Почему не спишь? — холодно спросила мама.

— Я так по тебе соскучилась!

— Спокойной ночи! — даже не поцеловав дочь, Аня скрылась в ванной.

Ия, глотая слёзы, ушла в детскую и легла в постель. Она не понимала, почему мама так изменилась. Набрала номер тёти Наты, но абонент был недоступен. А больше ни с кем своими переживаниями девочка поделиться не могла, такие близкие отношения, как с мамой и её подругой, у Ии были только с прабабушкой, но та была очень старенькой и её оберегали от любых волнений.

— Мамочка, пожалуйста, пусть всё будет, как раньше. Я буду очень хорошо себя вести. И в школе тоже. Только не сердись так на меня, — шептала Ия в темноте, обнявшись с Блэки. Ей очень хотелось верить, что мама её услышит.

XIII

Аня проснулась в отличном расположении духа: она предвкушала выходные в обществе Всеволода. Вчера она как будто подзарядилась энергией от него, и тянущая боль утихла. Ие даже показалось, что мама стала прежней: она с улыбкой заплела косички дочери, проводила до школы и пожелала хорошего дня. Правда, едва девочка скрылась за школьной калиткой, Аня позвонила матери и попросила взять Ию на все выходные. Про встречу с завучем она даже не вспомнила.

Когда квартира опустела, Тихон уселся перед телевизором. Вскоре к нему присоединился Горыныч.

— Охренительно! И без всякой магии! — Змей был в восторге от достижений цивилизации. Закусили пачкой печенья и двумя йогуртами, которые Ия отнесла в комнату загодя.

— Хорошо ты тут устроился, хатник. Я б даже сказал, шикарно. Пусть не царские палаты, зато дел меньше, а хозяйка добрая да понимающая.

— Я ж не дурак какой! — подбоченился Тихон.