Теург (СИ)

— Годится, — искры в его глазах заплясали еще ярче. — Я только таких в штат и беру. Давай-ка посмотрим, чего ты стоишь на деле, — он протянул мне пустой кубок. — Помой меня.

— Сегодня особый случай? Вам требуется посторонняя помощь?

— Отменно замарался, — проговорил он, с бесовской улыбкой взглянув мне в глаза.

Близость его пьянила, но я взяла себя в руки и молча намочила губку. С невозмутимым видом я начала намыливать ему плечи и спину, украдкой наблюдая за его реакцией, при этом не забывая «нечаянно» задевать его грудью. Теург тоже украдкой наблюдал за мной, предвкушая особое веселье. Вот только хватит! Сегодня веселиться буду я.

— Поднимитесь, хозяин, я должна намылить вас полностью, — мой голос был максимально безразличен и тверд.

Глаза Теурга округлились, лицо на миг вытянулось от удивления. Но он быстро справился с собой и исполнил мою просьбу.

Я обошла его и, зажмурившись, намылила спину и упругие ягодицы. Руки плохо слушались меня, а грохот сердца, кажется, вызывал эхо в окрестных горах. Собрав всю волю в кулак и моля всех святых, чтобы не выдать себя красными ушами, я резко развернула его к себе и так же невозмутимо продолжила свою работу.

«Ничего такого, ничего такого», — скороговоркой повторяла я слова Марты. Я попыталась представить ее на своем месте. Или кто там еще? Горничная? Седа? Они все это делали. Ах, ну Седа это неудачный пример. Что она с ним только не делала. Ну зачем я об этом? Я же хотела отвлечься! Так, Марта… А вот Марта наверно еще и трындела что-нибудь при этом. Что, интересно? Какую-нибудь ерунду.

— Я читала, что мыло впервые появилось еще в Месопотамии, — нравоучительно проговорила я, отчаянно стараясь сосредоточиться на том, что говорю, а не что делаю. — Золу от жертвенного костра смешивали с животным жиром и этой смесью мылись и чистили белье. Позднее в Риме научились добавлять в мыло вытяжки из растений и цветов для придания аромата. Причем каждый аромат соответствовал определенному типу кожи. Например, ваша кожа, хозяин, смуглая, южного типа, не как у северян, вам подойдет мыло с выжимкой из сока орхидеи или акации, — на последних словах я споткнулась и в ужасе застыла в ожидании его реакции.

Не знаю, что подумал Теург, но на какой-то момент вокруг воцарилась оглушительная тишина. Наверное, более неподходящую тему для разговора было трудно себе представить, потому что от удивления он не сразу нашел, что ответить.

Естественная реакция здорового мужчины, возникшая при прикосновении женских рук, после моих слов молниеносно улетучилась. Однако, быстро собравшись, он прочистил горло и поддержал меня в том же ключе:

— В самом деле? Я слышал, что сок акации бывает ядовит, равно как и многих разновидностей орхидей.

Что? Откуда он знает? Что вообще северный воин может знать про орхидеи? Взволнованная неожиданным открытием, я аккуратно продолжила:

— Все зависит от того, где их собирать. Хотя некоторые философы полагают, что самое нужное всегда растет у тебя под ногами. «Природа людей отражает природу страны, местности, в которой они живут» [1].

— Довольно цитировать Гиппократа, я читал его труды и полностью согласен с ним, — скучно отозвался Теург. — Но в любом случае, я приму к сведению твое замечание и в следующих набегах награблю что-то более подходящее для кожи варвара.

Вот мог бы и не язвить, я и так поняла, что ошиблась. Кто бы мог подумать? Вот тебе и грубый необразованный дикарь! Я подняла глаза и встретилась с его взглядом. Взглядом торжествующего демона, излучающего тяжелую ауру превосходства и силы. Взглядом, от которого у меня мутилось в голове и подгибались колени.

Не разрывая зрительного контакта, я решительно надавила руками на его плечи, заставляя сесть в воду. Устроившись позади, я провела пальцами по его волосам, собрала их в руку и намочила водой из чаши. Невольно залюбовалась — темное золото стало еще темнее.

Вода тонкими ручейками скатывалась по его обнаженной спине, струилась по смуглой коже, огибая рельефные мышцы. Я, словно завороженная, скользила взглядом вслед за ручейками, отчаянно пытаясь справиться с ощущением его дурманящей власти над собой. Нельзя! Нельзя! Я не имею права так просто взять и признать себя побежденной! Мне просто необходимо вернуть ясность сознания и продолжить борьбу, он не любовник, он враг мне, и разум отчаянно кричал мне об этом.

Теург откинул голову назад и закрыл глаза.

— Вы очень неосторожны, хозяин, — коварно шепнула я ему прямо в ухо. — Впустить врага в дом и позволить ему сидеть у вас за спиной, — мои пальцы нежно заскользили по его шее. — Пить вино из его рук, — я слегка потянула его за волосы, наклоняясь еще ближе к уху. — А что, если бы я решила воспользоваться ядом, или ножом… Вот и нет войны. Вот и нет головной боли моему отцу. Вот и моя свобода. Что, если такие мысли у меня на уме?