Тевтонский крест

Бурцев повернул голову налево. Здесь было интереснее. Над улицей нависала стена – поменьше внешней городской, но густо оплетенная поверху колючей проволокой. Наверное, что-то вроде детинца. Или кремля. Или замка. В общем, внутренняя цитадель цайткоманды. Бурцев прикинул: да, именно туда должны вести Золотые ворота.

В стене этой тоже, кстати, имелись свои воротца, и притом весьма внушительные. Над ними меж выкрошившихся зубцов застыли часовые – автоматчики СС. За стеной высился холм, гора целая с целым архитектурным ансамблем. Довольно живописным ансамблем, надо сказать.

Самым грандиозным сооружением была восьмиугольная постройка. Мраморные стены и колонны с золочеными капителями, арки, окна, разноцветные витражи, купол, сияющий позолоченной медью… Размеры купола впечатляли: метров двадцать в диаметре, более тридцати в высоту. Наружные стены тоже немаленькие – поднимаются над фундаментом метров на тридцать пять.

А рядом… Рядом торчали пулеметные вышки.

За вышками – по ту сторону холма – тянулась к небу труба. Высокая, кирпичная. Именно ее Бурцев принял издали за закопченный минарет со снесенной верхушкой. Теперь видел – ошибся. Труба – она и есть труба. Но вот на кой она здесь? Этакая-то громадина. Для очага такие не используют. А вот для крематория…

Ему стало нехорошо. Труба навевала жуткие мысли.

На этот раз в роли гида выступил Хабибулла:

– Это крепость в крепости – Священный Двор ал-Харам аш-Шариф. Здесь, на Храмовой горе, когда-то стояло святилище Соломона, здесь же воздвигнута мечеть аль-Акса, что значит «Дальняя». И здесь находится Куббат ас-Сахра – Купол Скалы лли Мечеть Скалы о восьми углах. Ее величие ты можешь лицезреть даже через стены ал-Харам аш-Шариф. Под Куполом сокрыта скала Мориа, с которой пророк Мохаммед, перенесенный в Иерусалим ангелом Джибриилом, поднялся в небо на крылатом скакуне аль-Бураке. Там же лежит камень, сохранивший след Пророка, и ларец с волосом из его бороды. Увы, святыни эти недоступны более для правоверных.

– До прихода Хранителей Гроба за этими стенами располагался дворец иерусалимских правителей и резиденция тамплиеров, – дополнил рассказ араба Жан д'Ибелен. – Теперь все принадлежит немецким колдунам. Теперь это их логово, и там они творят свои бесовские обряды. Говорят, немцы жгут в большой печи людей.

Все-таки крематорий… Бурцева передернуло.

– А пробраться на этот Священный Двор никак нельзя? – спросил он Хабибуллу. – Я вижу ворота.

– Это Райские ворота, – невесело усмехнулся араб. – Да, они ведут к Храмовой горе, но, как и Золотые ворота Эль Кудса, открываются только перед Хранителями Гроба.

Словно отзываясь на его слова, воротные створки вдруг вздрогнули, распахнулись. М-да, то еще зрелище! Из Райских врат с тарахтеньем выкатывал мотоцикл. Коляска облеплена ящиками с боеприпасами. Пулемет на турели. Все тот же, знакомый еще по Чудскому озеру «Цундапп»…

Мотоцикл свернул влево, пророкотал по улице. Эсэсовец за рулем пер нагло. И не подумал притормозить. Отряду Бурцева пришлось спешно уступать дорогу. Посторонились, отошли на обочину, едва не опрокинули повозку со свининой. То-то было бы шуму, если б перед мотоциклистами вдруг посыпались танковые фугаски!

Сухой грязью и пылью из-под «цундапповых» шин окатило всех. Самодовольные рожи под касками даже не повернулись в их сторону. Хозяева жизни, блин!

Освальд, Гаврила, Дмитрий и Жан Ибеленский не сдержались – выругались тихонько. Остальные отряхивались угрюмо и молча. Брань сейчас бессмысленна и опасна: не дай бог, кто услышит!

– Хабибулла, сколько ворот в крепости Хранителей? – спросил Бурцев.

– Золотые и Райские ты уже видел. Есть еще Ворота Печали. Были Великолепные ворота, но сейчас их уже нет. На их месте – большой пролом и начало Прохода Шайтана.

– Что? – удивился Бурцев. – Какого прохода?

– Прохода Шайтана. Так мы его называем. Христиане зовут иначе – Коридором Дьявола. Это большая прямая улица для летающих колдовских машин, которым нужен разгон, чтоб подняться в небо.

«Взлетно-посадочная полоса! – догадался Бурцев. – Аэродром! Как в Дерите».

– Проход огорожен колючими железными веревками, – продолжал Хабибулла, – и идет через весь город – по Скорнячной улице и улице Сионской горы мимо аль-Кумамы – церкви Гроба и мимо башни Давида к самым Яффским воротам в Западной стене. Скоро ты сам все увидишь.

Глава 37

Хабибулла умолк. На перекрестке, у улочки, ведущей к Цветочным воротам, дежурил вооруженный патруль. Один эсэсовец, один тевтонский рыцарь, двое кнехтов. «Шмайсер», меч, копья… Кино и немцы, в общем!

Германцы проводили их пристальными взглядами, однако останавливать не стали.

Чуть поодаль улицу перешел еще один патруль. Переехал, точнее. В страшном сне, блин, такое не приснится: впереди – двое велосипедистов цайткоманды с карабинами на спинах, сзади неторопливо рысят, позвякивая железом, три всадника братства Святой Марии при полном доспехе.