Тевтонский крест

– Я думаю, так же стреляют и немецкие громометы. Только устроены они немножко иначе.

Ну, положим, вовсе не «немножко». До «шмайсера» сарацинскому пугачу еще далеко, но…

– Принцип верный, – похвалил Бурцев.

Интересно, а калибр-то какой у деревянного орудия Мункыза? Бурцев сунул в ствол палец. Палец вошел свободно. Вошел и вышел. Сунул два. Теперь персты засели плотно. Вот он и весь калибр. Выстрелить – как два пальца, короче… Теоретически под это дело сгодится и толстая стрела, и пуля-бондок. И хорошо, если снаряд хотя бы метров на сто сохранит убойную силу. И очень хорошо, если пороховые газы не разнесут деревянный ствол в щепки при первом же выстреле.

– Мункыз, а ты не пробовал сделать свой громомет из железа, ну, или из меди на худой конец?

– Это невозможно, – алхимик развел руками. – Кузницы Эль Кудса работают только с ведома и под присмотром Хранителей Гроба. Мне едва удалось найти подходящие обручи для модфаа и изготовить снаряды.

– А можно взглянуть на твои, гм… снаряды?

Мункыз развернул второй сверток. Продемонстрировал полдюжины… Да, это были стрелы, но весьма своеобразные. Толще арбалетного болта и гораздо длиннее. Широкие наконечники подпольщики сварганили из дозволенных немцами хозяйственных ножей с клинком в пол-ладони. Правда, клинки эти были сильно обточены и имели частые, как у гарпуна, зазубрины. Оперение иерусалимские умельцы смастерили из тонких вырезанных вручную бронзовых пластин. Оперение, кстати, крепилось где-то на середине аккуратно обструганного древка. Все правильно: бронзовые перья не пролезут в канал ствола, вот и приходится извращаться.

Тут же, в свертке, лежал кожаный мешочек с бондоками – маленькими свинцовыми окатышами. Целый десяток пулек-орешков. Сарацинский мудрец был неисправимым оптимистом, если рассчитывал, что деревянная модфаа в состоянии выдержать такое количество выстрелов.

– Ясно. Ну а тут у тебя что? – Бурцев кивнул на разбитый горшок, из которого растекалась густая темная жидкость. Пахла она не так отвратно, как алхимическая гадость в подвале Мункыза, но тоже… Не амбре, в общем.

– Это? О, это – греческий огонь. Смола, сера, нефть, деготь, селитра, винный камень, камедь, масло… Если поджечь, то без уксуса и песка такое пламя не потушишь.

– М-да, судя по количеству ингредиентов, адская смесь, – согласился Бурцев. – Я вижу, вы готовитесь к большой вылазке.

– У нас почти нет оружия, Василий-Вацлав. Захватив Эль Кудс, немцы первым делом закрыли оружейные лавки и изъяли у горожан латы, копья, луки, сабли, боевые и охотничьи ножи… Даже спрятанная стрела, даже наконечник стрелы, не выданный добровольно, могли стоить жизни. Мало что удалось тогда схоронить от германцев. Но с этим… – алхимик обвел рукой свой арсенал, – с этим мы можем драться.

– Против Хранителей Гроба? – недоверчиво хмыкнул Бурцев.

Деревянная пушка, немного пороха и горючей смеси… Маловато вообще-то. Цайткоманду этим не одолеть.

– Боюсь, Мункыз, не хватит твоих горшков на всех Хранителей-то.

– Ты прав, Василий-Вацлав, – вздохнул старик. – С немецкими колдунами нам не справиться. Но колдуны уходят из города.

– Уходят?

– Значит, эвакуация уже началась?

– Да. Хранители Гроба оставляют Эль Кудс тевтонам, а сами покидают его стены. Никто не знает почему, но сегодня из Яффских ворот уже вышли первые обозы и караваны. Скоро, очень скоро немецких колдунов не останется здесь вовсе. И вот тогда мы нанесем удар по рыцарям черного креста. Без боевой магии Хранителей они не смогут удержать город.

Глаза Мункыза загорелись воинственным блеском.

– Мы нападем внезапно, мы застанем врага врасплох. Подземный ход госпитальеров выведет нас к церкви аль-Кумамы – к Церкви Гроба. А там, на церковном подворье, расположены оружейные склады ордена. Если удастся их захватить… О, тогда нам не нужно будет больше прятаться. Тогда против тевтонов поднимется весь Эль Кудс, и германские рыцари пожалеют, что родились на свет. А если Хранители Гроба вернутся…

– Вряд ли они захотят сюда возвращаться, – мрачно перебил Бурцев.

После взрыва «атоммине» Иерусалим превратится в радиоактивную пустыню…

– Не захотят? Почему ты так думаешь?

– Я не думаю, я знаю.

– Хм, тогда ты очень осведомленный человек, Василий-Вацлав. Ты первый день в Эль Кудсе, а знаешь больше, чем я.

– Просто я имел дело с Хранителями Гроба раньше и успел собрать кое-какую информацию. Но, кстати, ты тоже не похож на слепца, блуждающего в потемках, Мункыз. Тебе известно о немцах и их планах гораздо больше, чем может знать пусть даже самый многомудрый лекарь, алхимик и звездочет, зарывшийся под землю. Или тайные планы и помыслы германцев открывает астрология? Звезды рассказали тебе, что Хранители покинут город, а, мудрец?

– Эти подземелья ведут в церковь аль-Кумамы, – напомнил старик.

– Я уже слышал об этом. И что?

– А то, что я велел замуровать горшки в стены тайного хода.

– Замуровать? Горшки? В стены? – не понимал Бурцев.

– И поставил стражу, знающую немецкий. Трое франков во главе с Франсуа круглые сутки дежурят у горшков.

– Дежурят? У горшко-о-ов?!