Тевтонский крест

Ничто не скрывало сейчас стройных ножек, будоражащего кровь пушка между ними, плоского животика, бедер, на которых не просматривалось ни капли лишнего жира, высоких грудок с острыми сосками, свежего, по своему даже эротичного шрамика под левой грудью… Шрамик?! Бурцева словно окатили ледяной водой. Да неужели!

– Госпожа! – вошла и всплеснула руками Ядвига. Былого веселья – как не бывало. Девушка метнулась к кровати. Сбросила с постели погнутую кочергу, которой, видимо, и расковыряли злополучную дыру в потолке. Перепуганная служанка попыталась вырвать обнаженное тело из плена задравшихся одежд.

– Чего стоишь, Вацлав?! Бросай корзину, помогай. Она же задохнется!

В самом деле! Бедняжка бог знает сколько времени висит на собственном платье в тесной щели пролома. Бурцев бросился на помощь. Было не до церемоний, но все же когда он обхватил застрявшую девушку за то место, к которому не принято прикасаться в приличном обществе, по рукам прошла дрожь. Будто током шибануло.

Затрещала рвущаяся ткань – и все трое рухнули на ложе Ядвиги. Служанка скатилась на пол, а раскрасневшаяся мордашка малопольской княжны Агделайды Краковской уткнулась в лицо Бурцева. Вот, значит, к какой госпоже в услужение наняли Ядвигу!

Первым делом Аделаида подскочила как ужаленная. Вторым – прикрылась остатками платья. Третьим – удивленно выдохнула: «Вацлав?!» Четвертым – влепила ему звонкую пощечину, яростно прошипев: «Да как ты смел, мужлан!» Пятым – бросилась на шею Бурцеву. Шестым – отпрянула прочь и часто-часто задышала.

– Вы что, знакомы? – пискнула из-под ложа Ядвига.

На нее, однако, внимания не обращали.

– Как. Ты. Сюда. Попал?

Бурцев ответил Аделаиде не сразу. Его ладони еще ощущали тепло и упругость ягодиц княжны. А перед мысленным взором до сих пор парило обнаженное тело дочери Лешко Белого. Такой же, ну, или почти такой представлял Бурцев Аделаиду в своих самых сладостных мечтах.

– Как, Вацлав?

– Э-э-э… М-м-м… – Он замялся.

Говорить правду о том, почему он здесь оказался, не хотелось.

– Искал тебя…

Это тоже не было ложью, не так ли?

– А-а, – Аделаида вздохнула. Как показалось Бурцеву, с облегчением. – А то уж я подумала… Ядвига наша – девушка несколько гм… легкомысленная и охочая до… В общем, мужчины на ее ложе – гости не редкие.

Он предпочел тактично промолчать, а служанка спешно сменила тему разговора:

– Что случилось, госпожа?

– Сбегаю я, вот что! – фыркнула Аделаида.

– Из-под венца?! – Ядвига прикрыла ладошками ротик, однако глазки ее озорно блеснули. – Ты говорила, госпожа, что не мил тебе Казимир Куявский, но бежать от замужества с князем! На такое не каждая решится.

Дочь Лешко Белого посуровела:

– Князь Казимир приходил вчера под вечер. Объявил, что обвенчается со мной сразу же после победы над татарами. Приказал готовиться. Тебя вот, Ядвига, за нарядами к свадьбе послал. А мне свадьба та – горше смерти. Я во Вроцлаве хотела руки на себя наложить. Вырвала у куявского кнехта меч из ножен, навалилась грудью на острие, да оттащили меня псы Казимировы. И оружия теперь у них не раздобыть. Кочергу только вот в камине нашла. Я ею пол расковыряла. Думала, пока охрана наверху караулит, спущусь вниз – и поминай как звали. Но застряла. Висела, пока вы не пришли. Стыд-то какой…

Аделаида зарделась.

– Так внизу ж тоже есть охрана! – охнула Ядвига, – Францишек у входа стоит.

– Ну, с Францишеком твоим мы как-нибудь управимся, – пообещал Бурцев. – А вот по городу в таком рванье бегать не стоит. Особенно знатным панночкам. Ты переоденься, княжна. Нарядов тебе Ядвига – вон уйму накупила. Да не смущайся, отвернусь я, отвернусь, хотя чего теперь-то таиться…

Шелест платьев и пыхтение Ядвиги, помогавшей своей госпоже облачиться в новое одеяние, заглушили другие звуки. Возле купеческого особняка вразнобой застучали подкованные копыта. Что-то приветственно гаркнул Францишек. По дому протопали тяжелые сапоги. Кто-то явно поднимался на второй этаж.

– Ох, боженьки! – прошептала Ядвига. – Никак Казимир со свитой пожаловал.

Бурцев негромко и витиевато выругался, не особо стесняясь присутствующих дам. Наверху грохнула дверь.

– Сбежала! – вопль был истошным, надсадным. – Княжна сбежала!

– Тре-во-га! – Особняк легницкого купца содрогнулся от шума и криков.

Чья-то голова в остроконечном шлеме появилась в проломе на потолке. Голова в изумлении воззрилась на Аделаиду. Княжна, взвизгнув, приголубила воина кочергой. Судя по звону, которым отозвался шлем, удар был не из слабых. Куявец, однако, держать удары умел.

– Туточки она! – радостно заорал поляк. – Внизу – у служанки!

И поспешно исчез из пределов досягаемости.

Проклятье! Дверь! Ядвига так и не заперла ее за собой. Бурцев рванулся к двери – исправить ошибку. Дверь распахнулась. На пороге стоял Казимир Куявский – без лат и шлема, однако с клинком на поясе.

– Ты?!

Князь был изумлен. Князь был шокирован. Князь был взбешен до крайней степени. Правая рука Казимира метнулась к мечу. Но это слишком долгий путь. И в данной ситуации неверный.