Тезей

Хорошо Гераклу. В него так запросто пальцем не ткнешь. Его, если царица позовет, то просить станет. Если знает за амазонками заслуги, требовать будет не у самого Геракла, а воззвав к справедливости. А если поминается справедливость, значит дело делается по-человечески. К тому же с Гераклом Адмета. Она и помешает. Геракл за нее ответственен. Рядом с собой держать ее должен.

Ах, Адмета. Ведь она все это увидит своими глазищами. Истинно, женщина на корабле — не к добру.

Разумеется, так, или близко к тому, греческие мужчины, не сговариваясь, решили дать амазонкам отпор. Нет, не отказываться от их прелестей. Зачем? Но все-таки в хорошую минуту объяснить, что к чему. И кто тут мужчины, и что правильно. Вы вот, мол, думаете, что надругались над нами, а мы вот так совсем не думаем… Вот вам.

То есть, не предвкушая от будущих таких разговоров с женщинами никакого удовольствия, мужчины понимали, что объясниться надо. А то нехорошо как-то…

Правда, будь представители сильного пола, приплывшие к амазонкам, повнимательней, они бы уже и теперь заметили приятные и понятные для них знаки женской слабости. Но, во-первых, не станем забегать вперед. А, во-вторых, когда это мужчины, если речь заходит о женщинах, были достаточно зрячими, чтобы видеть не то, что им видится, а то, на что женщины пытаются обратить их внимание.

Бесспорно и другое. Женщины, останавливая на себе взоры мужчин, исходят из способностей их различать только зримые женские прелести. Как бы и не рассчитывают ни на что большее. Когда бы рожденный мужчиной смог бы уловить неявное, проникнуть в глубины самог земная жизнь. Да и небесная, скорее всего, тоже.

Однако, стоп! Не станем углубляться в дебри. Так смертному и потеряться нетрудно. Не найдет он пути назад. Пропадет…

Потому вернемся на берега загадочного Фермодонта, в невероятный город амазонок Фемискиру.

Узкий залив становился рекой уже на подступах к главному здешнему поселению. Заметно и даже резко. Прямо на глазах широкая морская вода сменялась заурядным устьем реки.

— У моря наш Фермодонт — словно Нил египтян, — сочла нужным заметить Тезею Антиопа.

— Нил такой громадный? — удивился Тезей, привыкший ко вполне домашним греческим речонкам.

— Ни одна птица за год не долетит до его начала.

— Птицы за год хоть куда долетят, — не поверил молодой царь Афин.

— Нил выбегает из ладоней богов с самого неба, — холодно ответила за Антиопу Меланиппа.

Она оставалась враждебно напряжена по отношению к непрошенным гостям.

Взгляду от реки домики амазонок казались совершенно одинаковыми. И темными. До черноты. Может, лучи солнца сейчас так невыгодно для них падали. Или гладь воды, отражая свет, слишком уж сильно сияла. Ряды совершенно одинаковых черных ячеек из дерева. А между ними — два высоченных строения — дворец царицы и городской храм из камня. Их так и величали — Каменные дома.

Перед дворцом и храмом — просторные овалы площадок. Пустых, без травы. С горки бы, вероятно, они выглядели, как вытянутая восьмерка.

Во дворец и провели поначалу гостей, кроме немногих, кто остался следить за порядком на кораблях. Провели, окруженных полчищем конных амазонок, словно пленных, хотя и греки шествовали при полном вооружении. Ну, если и не как пленных вели мужчин ко дворцу, то все равно как некую добычу.

Гостей накормили во дворце буднично, соорудив чисто мужское застолье. Мол, ешьте, — не жалко. Словно никто гостями и не интересуется. Среди стольких-то женщин мужчины чувствовали себе неприкаянными.

После застолья на скорую руку гостей вывели на площадь перед дворцом царицы, разместились греки на скамьях обширного постамента. Недавно еще пустынная площадь была заполнена амазонками. Ближе к гостям — пешими без оружия, за ними — с оружием и на конях. Между амазонками и гостями оставалось значительное свободное пространство. Хозяева чего-то ждали.

Гости громко и, словно подчеркивая свою независимость от заполнивших площадку, переговаривались друг с другом. Они тоже пребывали в ожидании и уже начинали терять терпение.

По площади плыл гул сдержанных женских голосов.

Мужчинам и впрямь надоело ждать. Разговоры на их стороне затихли. А женская сторона — продолжала отдельно существовать. О мужчинах словно забыли.

А дело-то все было в том, что амазонки попросту не были готовы к приему стольких гостей-мужчин. Отразить их вооруженное нападение — это пожалуйста. Сведения о приближении чужестранцев до Фемискиры дошли. А вот как встречать их иначе… Впрочем, как это повсеместно случается, не готово оказалось не население амазонское, а его предводительницы. Так и бывает всегда — народ уже давно все просек и ждет-пождет волеизъявления правителей. Даже приплывшие сюда мужчины уже ощущали свою готовность, пусть и к чему бы то ни было.