The Banshee Show (СИ)

Несмотря на то, что я стояла спиной к ребятам, я могла буквально почувствовать, как Лидия качает головой, уставшая от ерунды, которую говорит Стайлз.

— Если твоя бабушка оставила часть кода, то это значит, что она составила список смертников? — спросил Лиам.

Я повернулась, потому что тоже хотела узнать ответ на этот вопрос.

— Возможно, она начала его при жизни, — Лидия перевела взгляд на меня.

— Или она не думала о нём, как о списке смертников, — произнесла я.

— В смысле? — переспросил Стайлз.

— Возможно единственный близкий ей человек умер, и она каким-то невероятным образом знала о её смерти, но не смогла её предотвратить. И это заставило её приступить к поискам: пытаться выяснить, что же произошло на самом деле. Она банши, и если ей не составило труда найти Мередит, то, возможно, и остальных, даже ещё не рождённых, сверхъестественных существ ей тоже удалось почувствовать?

— Она банши, а не ясновидящая, — Стайлз поднял указательный палец в воздух.

— Банши делают странные вещи, поверь мне. И не только предсказывают смерть … Возможно, Лоррейн не составляла список для того, чтобы кто-то убивал невинных людей. Возможно, она хотела спасти нас?

— Знаешь, что? — Стайлз подошёл ко мне и хлопнул меня по плечу. — Ты мне нравишься, от тебя хоть какая-то польза.

Я улыбнулась, но сделала вид, словно мне было всё равно на то, что сказал парень.

— А какова вероятность того, что она могла знать убийцу? — поинтересовался Лиам.

— Я не знаю, — Лидия пожала плечами - Возможно, разгадка скрывается за этим кодом.

— Кодом, от которого у нас всё ещё нет пароля.

— Спасибо, парень, что просветил, — Стайлз фыркнул, а затем плюхнулся на стул рядом с Лидией и положил подбородок на кулаки, упершись локтями в стол. — Прах был оставлен для тебя. И шифр был оставлен для тебя. Значит, только ты, Лидия, сможешь в этом разобраться.

— И никто другой, — добавила Лидия. — Именно поэтому она сделала его таким сложным.

Стайлз опустил руки на стол и рухнул на них лбом, словно дико устал от всего этого дерьма. Тишина повисла в комнате, и единственным звуком помимо нашего общего тяжелого дыхания стал принтер, который оповещал всех о том, что в нём закончилась бумага.

Стайлз, не поднимая головы, указал пальцем в сторону одной из полок и попросил Лиама добавить бумагу в лоток.

— Никто другой … — заговорил он, когда принтер, наконец, перестал пищать. — Никто, кроме тебя …

— Что? — переспросила Лидия.

Я тоже прислушалась.

— Мы пытались угадать слово, которое связано с Лоррейн. А что, если оно должно быть связано не только с ней, но и с тобой?

— Со мной?

— А в этом что-то есть! — я буквально запрыгала на месте. — Что-то особенное, что связано только с тобой и бабушкой. Что-то только ваше …

— Мы читали, — перебила меня Лидия, — “Русалочку” Ганса Христиана Андерсена.

Лидия снова опустила глаза на клавиатуру. Я, Лиам и Стайлз собрались за спиной девушки и выжидающе смотрела на экран. Но “русалочка” не сработала. Как и “русалка”.

— Мы читали эту книгу только вдвоём. Я была настолько одержима ей, что целых три месяца откликалась только на имя Ариэль. Моих родителей это сводило с ума, но бабушка … — Лидия выдержала паузу, а затем продолжила: — Она считала это очаровательным.

А-Р-И-Э-Л-Ь. Кнопка “Ввод”. И перед нами новая часть списка смертников.

— Последнее имя, — я ткнула пальцем в экран, хотя знала, что все ребята итак смотрят на него.

Лоррейн Мартин

— Эм, ребят, — голос Лиама казался встревоженным, и я перевела взгляд на него. — Вы что-нибудь ставили на печать?

Принтер выдавал один лист за другим, роняя их на пол. Лиам поднял один из них и протянул его мне: им оказалась первая часть списка смертников с вычеркнутыми именами тех, кого уже не было в живых. Стайлз принялся помогать Лиаму поднимать остальные, пока в принтере, наконец, не кончилась бумага. Когда нам удалось разложить все бумаги на столе, Стайлз спросил:

— Видите изменения?

— Имена вычеркнуты. — ответила Лидия.

— Дерека больше нет. — добавил Лиам.

— Лиам, — шепнула я. — Теперь ты стоишь тринадцать миллионов. А я … Я стою шесть.

И хотя до Скотта и Лидии мне было ещё далеко, но я стала стоить больше, чем большинство людей из списка смертников, что автоматически делало из меня более желанную жертву. Вероятность того, что меня могут убить, возросла в разы.

Я поджала губы и сделала шаг назад. Воспользовавшись тем, что ребята до сих пор пытались осмыслить оба списка, я отошла к прозрачной доске с расклеенными на ней бумагами и принялась разглядывать её в попытке отвлечься. Хотя, это едва ли помогало: мозг буквально скандировал “Шесть миллионов. Шесть миллионов. Шесть миллионов”, заставляя мои ладони потеть и дыхание сбиваться.

Я сфокусировала взгляд на фотографии, которая висела точно в центре, и буквально перестала дышать, когда узнала на ней одну из девушек.

— Кто это? — я сняла фотографию с доски и поднесла её Лидии. — Кто эта брюнетка?

— Это Мэдди, — Лидия бросила быстрый взгляд на фотографию, а потом перевела его на меня. Её лицо перекосилось, когда она увидела мою реакцию.