The Beatles. Единственная на свете авторизованная биография

Столь удачно начав сольную карьеру в 1969 году, сделав рывок и освободившись от безумия «Эппл», к середине семидесятых Джордж был несчастен и депрессивен. Его брак с Патти разваливался, хотя, по его словам, все к тому шло уже в 1972 году, когда Джордж написал свою «Sad Song»[251]. «Это правда очень грустно, — говорит он. — Мы с Патти тогда расходились». Они развелись в 1977-м. Детей у них не было. Потом Патти вышла замуж за друга Джорджа, гитариста Эрика Клэптона.

В 1978 году Джордж женился на Оливии Арриас, калифорнийской мексиканке из католической семьи. Она работала секретарем в его компании звукозаписи Dark Horse Records. Они прожили вместе года четыре, прежде чем поженились. (Все битлы в конце концов женились на иностранках из Америки, из них три были разведены. Трое битлов тоже развелись и потом женились повторно.)

Первый и пока единственный отпрыск Джорджа и Оливии, мальчик по имени Дхани, родился 1 августа 1978 года. У него темные глаза и темные волосы, как у матери. Джордж впервые стал отцом в тридцать пять лет — солидный возраст для начинающего родителя. Впрочем, Джордж никогда никуда не торопился — что весьма разумно.

Они живут в громадном викторианском готическом особняке «Фрайар-Парк», в Хенли-он-Темз, Оксфордшир. Джордж с Патти переехали сюда в 1969 году — тогда дом выглядел развалиной под снос: у монахинь, которые жили там прежде, не было денег на содержание особняка. В последние десять лет этот дом — большая страсть Джорджа. Там у него собственная студия звукозаписи и храм, но в основном Джордж вкладывает силы в 36-акровый сад. У него работают десять садовников — они выращивают экзотические растения и цветы. Два его старших брата, Гарри и Питер, работают здесь же — присматривают за садом и домом. Один живет в сторожке у ворот, другой неподалеку. У входа стоит деревянный знак «Частная собственность. Вход запрещен» на десяти языках. Есть и американская версия: «Валите куда подальше».

Книга Джорджа «I Me Mine»[252] (она вышла в 1980 году в Genesis Publications, а затем в 1982-м в W. H. Allen) посвящалась «всем садовникам мира», и в ней он говорит, что теперь считает себя садовником. «На самом деле я очень простой. Я не хочу постоянно заниматься бизнесом, потому что я садовник. Я сажаю цветы и смотрю, как они растут. Клубы и вечеринки — это не для меня. Я сижу дома и смотрю, как течет река».

И это правда — Джордж живет очень уединенно, но его, вопреки некоторым мнениям, не назовешь затворником. Затворник типа Говарда Хьюза[253] — это эксцентрическая личность, иногда на грани безумия, чего никак не скажешь о Джордже. Он здравомыслящ, уравновешен, остроумен, осознает себя, осознает мир, честен и прямодушен, добр, щедр, идеалистичен. Как и многие из нас, иногда он бывает ворчлив, резок, даже несправедлив и таит обиды. Спрятавшись в своей громадной готической берлоге, Джордж во многом живет «обычнее» Пола: в отличие от него Джордж не играет публичную роль рок-н-ролльной суперзвезды.

Он старается избегать света рамп, прекрасно понимая, что рампа хочет освещать только его битловские времена, а воспоминаний о них Джордж не выносит. Даже когда я писал эту книгу в конце шестидесятых, разговорить Джорджа на эту тему было нелегко. Что прискорбно — из них четверых память у него лучше всех, а взгляд на жизнь очень трезв.

С Джоном часто складывалось впечатление, будто свои битловские дни он поливает грязью отчасти для красного словца, отчасти из чувства противоречия, провокации ради и чтобы скрыть угрызения совести. С хорошим интервьюером и в подходящей атмосфере Джон вполне мог пуститься в воспоминания. Пол о прошлом говорит легко. А вот Джордж отвечает сухо и кратко, будто отмахивается. Миновало пятнадцать лет, и теперь его занимают темы поинтереснее. За все эти годы ни одному интервьюеру не удалось склонить его нормально высказаться о «Битлз» — ни хорошо, ни плохо. «Битлз» он упоминает разве что вскользь, между делом.

«Мы много чего делали сообща, но мало что из этого глубоко меня захватывало, — написал он в своей книге. — Вообще-то, с „Битлз“ не происходило ничего уж очень прекрасного; даже самый острый восторг вскоре приедался. Только дурак смеется над одной шуткой дважды, правда?

Быть битлом — скорее плюс, чем минус, но ежедневно красоваться в каждом доме на первой полосе — это ужасно. Постоянное вмешательство в нашу жизнь. В фильме Дика Лестера все это весело и увлекательно, этакая праздничная кутерьма. Может, в фильме выглядело и красиво, но в реальной жизни не оставалось сомнений: „Битлз“ обречены. Личное пространство, чувак, — это страшно важно. И мы были обречены, потому что у нас его не было. Всем нужно одиночество».

Разумеется, любой успех битловского масштаба обречен. Сколько это могло продолжаться? Куда идти, когда дошел до вершины? А по меркам «Битлз», просто стоять на вершине — уже провал. Джордж всегда знал, что их дни сочтены, и хотел уйти до того, как это поймут все.